Переходный возраст, это не ветрянка или корь, которые проходят, не оставив заметного следа, это самостоятельный и чрезвычайно важный по своему значению этап развития[1]. Не пройдя этой необходимой фазы, человек не может стать по-настоящему взрослым, и это в самом широком смысле слова.

Начало переходного возраста характеризуется началом изменений в детском организме. Начинаются они примерно с 12 лет, и заканчиваются к двадцати годам. Наукой, правда, установлено, что человеческий организм продолжает расти до 25 лет, но это очевидно уже не оказывает значительного влияния на формирование психических структур, к двадцати годам они в принципе уже сформированы.

Итак, в адолесцентном возрасте физические изменения организма непосредственно связаны с изменениями психики.

Мое тело и я. Ребенок ощущает изменения, происходящие в его организме, сам не понимая, что с ним происходит. Его изменяющееся тело доставляет ему огромное беспокойство. Он осознанно и неосознанно ищет помощи и поддержки, и прежде всего, конечно, у родителей. Однако родители его точно так же ошеломлены происходящими переменами, они видят перед собой незнакомого человека, обуреваемого новыми страстями, и сами в большой степени испытывают страх. До сих пор ребенок был знаком до мелочей, и они любили его таким, каков он есть, а тут... Кто этот незнакомец?  Даже все понимая умом, эмоционально родители вряд ли готовы оказать своему чаду ту поддержку, которой он от них ожидает. Ребенка это ввергает в еще большую растерянность, ведь до сих пор он всегда мог рассчитывать на помощь этих родителей, а теперь они его только ругают и совершенно отказываются понимать.

Изменения особенно тяжело воспринимаются отчимом или мачехой, ведь те в свое время полюбили маленького и в большой степени беззащитного ребенка, а теперь перед ними это незнакомое, мятущееся и агрессивное существо.

Так что же происходит в организме человека в этот период? Прежде всего, сильно возрастает значение генитальной зоны. Половое созревание характеризуется обострением страстных желаний. Особое значение приобретает мастурбация. Если раньше сексуальная активность ребенка выражалась в «невинных» ласках с родителями или же в «агрессивной» возне со сверстниками, сейчас она концентрируется именно в этой зоне. И это очень важный момент, только так может окончательно укрепиться генитальная область влечений. Все остальное становится лишь признаком регрессии, т.е. обратного развития или его задержки. Попытки мастурбации как правило сопровождаются пышными фантазиями, что тоже имеет свое большое значение: фантазии сами по себе – признак развития способности к творчеству. Итак, это чрезвычайно важный психологический акт.

Следует знать, к нарушениям психического развития приводит не сам факт мастурбации (как это принято думать), а их порождают упреки слишком строго «сверх-Я». Мучительные чувства вины и стыда, а также оживления сексуальных переживаний раннего детства, внушавших некогда непомерный страх вот чего следует опасаться[2].

У девочек начинаются менструации, что тоже может стать источником больших переживаний. К примеру многие женщины, у которых в детстве были замечательные отношения с их отцами, жалуются на то, что их отцы после начала менструации, стали их сторониться. Отчего это происходит, легко можно объяснить, ведь до этого папа ласкал маленькую девочку, а теперь перед ним как бы уже молодая женщина, отчего он испытывает неловкость плюс неосознанный страх перед инцестом. То есть, отец сам страдает от своих бессознательных чувств, что и заставляет его теперь сторониться своего подросшего ребенка, он отказывает ему в той ласке, которую дарил еще пару месяцев назад. Одна молодая женщина прокомментировала это так: «Он выронил меня, как горячую картофелину».

 

Еще одна область переживаний: совершенно не подготовленный к новым изменениям, ребенок, вместо того, чтобы просто знакомиться со своим новым телом, «принимая его к сведению», начинает сравнивать себя с другими, и что хуже всего - с «идеалами», навязываемыми рекламой. Это неизбежно приводит к мыслям о собственной «неполноценности».

Плюс ко всему мальчики переживают по поводу размера их пениса, а девочки концентрируют свои переживания на объеме груди.

«Какой я?», - этим вопросом задается каждый подросток. Важнейшее значение для него имеет настоящий момент, в отличие от латентного периода (7-12 лет), сейчас его мало утешают мысли о будущем, он буквально живет сегодняшним днем.

Самое трагичное в этой ситуации: как правило, рядом не оказывается никого, с кем можно было бы об этом поговорить. Причем, сам подросток плохо понимает, что в нем происходит, он так же плохо способен выразить словами свои чувства, как это было в раннем детстве. А все дело в том, что чувства его буквально затопляют, как затопляли тогда, и если у него нет опыта в этой области, т.е. если и тогда не было никого рядом, кто мог бы для него назвать словами обуревавшие его чувства, то и теперь он сам с этим не справиться. Чрезвычайно важно, чтобы кто-то делал это за него, что бы кто-то взрослый по-доброму рассказывал о том, что в происходит в подростковом организме, и что все это вполне нормально.

Насаждаемые рекламой идеалы красоты, как мы уже упомянули, внушают большую неуверенность. Подростки часто предпринимают нечто, что, как они думают, может помочь в достижении этого идеала. Девочки глодают до устрашающей потери весы, а мальчики начинают «качать» мышцы, порой прибегая даже к анаболикам. Результат – нарушения обмена веществ, депрессии, апатия...

 

Сверстники занимают главенствующее место в психической жизни подростка, они как бы перенимают роль семьи, в его дезориентации и слабости они становятся практически единственной поддержкой и единственным ориентиром. Нравится другим – это теперь стоит в центре всех устремлений и от этого зависит чувство уверенности и представление о себе самом.

Все отношения подростка приобретают в том или ином смысле эротическую окраску, включая также отношения с представителями собственного пола. Нельзя забывать, что этот период открытия собственного тела, это своего рода открытие целины, о которой подросток пока еще ничего не знает. Ему только предстоит знакомство со своим новым телом, его желаниями и потребностями.

Подросток всеми силами ищет близости с людьми, которые олицетворяют его идеал «Я». Он идентифицирует себя с этими людьми. Так создается собственная личность и стабилизируется ощущение этого самого себя и собственного «Я». И в этом может заключаться как большая опасность, так и большой шанс, все зависит от того, кем окажутся эти самые «идеалы».

 

Огромную роль играет ощущение принадлежности к определенной группе Это может ярко выражаться в одежде, в формировании круга интересов, и даже в языке. Вам кажется, ваш ребенок вдруг утратил собственное «Я», но для него самого именно это новое состояние «Я» и является в данный момент тем, что он есть. Это та фаза «проб и ошибок», через которую просто необходимо пройти каждому человеку, это единственный путь формирования личности.

Идентификация с одной группой отграничивает от других, результатом чего становится нетерпимость, порой доходящая до жестокости. Это распространяется также на общественные отношения, и здесь кроется большая опасность.

С одной стороны, подросток отвергает взрослый мир, с другой, он слишком легко поддается разным влияниям. Задача родителей сложна: надо хорошо следить за кругом знакомств сына или дочери, стараясь при этом не оказывать открытого давления. Мы знаем, что давление слишком часто приводит к обратному результату. Ведь протест подростка как раз и направлен против давления этого взрослого мира, а борьба с этим миром означает защиту собственного «Я».

Ребенок начинает осознавать несправедливость этого мира, ведь родители, которые учили тебя тому и этому, сами даже не думают следовать собственным заветам. Они говорили тебе, что лгать нельзя, а сами то и дело лгут, они говорили, что секс – это плохо, а сами... И т.д.

Если подумать, сколько несправедливостей, ущемлений и притеснений вынужден переживать ребенок на протяжении всей своей жизни, нетрудно понять мотивы его бунта. И не только понять, но и принять его, не просто как данность, а как необходимость: без него так и остаться ему до конца дней маленьким и внутренне целиком зависимым существом. Этот его бунт – не что иное, как признак роста, и этому следовало бы, скорее радоваться, чем отчаиваться по этому поводу. Но радоваться этому росту мешают нам наши собственные страхи перед потерей любви самого любимого человека.

Не будем забывать, освобождение от зависимости всегда сопровождается гневом, страхом и проявлением агрессивности.

Нельзя также забывать, что в то же время подросток ужасно боится этой собственной борьбы за независимость: одному выстоять против целого мира – не такое уж простое дело. Больше всего его в этот период волнуют два вопроса: «О Боже, неужели, я не такой, как все?», и второй: «О Боже, неужели я такой, как все?»

 

Поведение ребенка – это зеркало его внутреннего состояния. Он чувствует себя сейчас не намного лучше, чем в самом раннем детстве. Его точно так же раздирают противоречивые желания и страхи. Что в этом возрасте «нормально» и где начинается «патология», определить очень трудно. Часто то, что кажется «патологическим» есть всего лишь признак развития.

Подростки часто кажутся нам очень нескромными, они жадны и ненасытны, им постоянно чего-то хочется, получив желаемое, они далеки от удовлетворения, им теперь с той же силой хочется чего-то другого. Упреки в эгоизме не так уж несправедливы, в центре мироздания подростка и правда стоит он сам, и изменить тут ничего невозможно. Во всяком случае, изменить так, чтобы не нанести вреда его психическому здоровью. Всему нужно время! А в данном случае необходимо также доброе понимание, вместо отчаянья и упреков. Подумайте сами, голод можно утолить лишь едой, уговоры в данном случае – подмога совершенно немощная.

Некоторые подростки, пугаясь собственных влечений, прибегают к аскетизму. (Помню, в 14 лет и я, пренебрегая пуховой постелью с белоснежными простынями в моей комнате, спала кухне, на досчатом топчане, покрытом тонким одеялом). Иногда эта склонность граничит с нанесением вреда собственному здоровью. Так, с одной стороны, накидывается смирительная рубашка на собственные влечения, а с другой, удовлетворяется потребность в исследовании границ собственных возможностей.

Брожение гормонов в организме подростка и полная перестройка этого организма приводят к большому беспокойству, что в свою очередь нередко ведет к актам уничтожения материальных ценностей, к жестокому обращению с животными или с теми, кто слабее. Речь подростка пестрит нецензурными оборотами, мальчики часто перестают следить за собой и выглядят неряшливо. Девочки перебарщивают с косметикой.

А теперь ответьте на вопрос: как можно любить такое чудовище?

Однако, если не забывать о том, что чудовище это твое, и что таким же чудовищем был когда-то ты сам, и дети твоего чудовища тоже вынуждены будут пройти эту чудовищную фазу развития, и что фаза эта не только досадна, но она также и необходима, это позволит остановиться и подумать.

Хорошо, если в нас зародиться хоть малая доля любопытства, которое заменило бы страх и осуждение.

Как мы уже упомянула, в этот период окончательного полового созревания подросток сам толком не знает, к какому полу он относится, отсюда и резкое отграничение от противоположного пола. Особенно ярко это видно у двенадцати- тринадцатилетних мальчиков, они почти все они враждебно настроены к «этим девчонкам». А девочки тоже собираются в стайки. С одной стороны, они проявляют неумеренность в косметике, а с другой, одеваются и ведут себя, как мальчишки. Группы эти редко смешиваются.

Как мы уже говорили, собственное тело вытворяет что-то совсем непонятное и пугающее, им овладевают сексуальные желания, и его владелец под их напором теряет равновесие, его буквально разрывает на части, он утрачивает прежние ориентиры, а новые придется еще долго искать.

 

Как можно помочь юному существу в этом возрасте? Уже столетие назад один из первых психоаналитиков Зигфрид Бернфилд обратил внимание на то, что в творческой деятельности находят выход бессознательные элементы нашей психики. Что это значит? Творчество дает возможность сублимации внутренних конфликтов. Не все возможно высказать словами, и особенно в области человеческих чувств. Во-первых далеко не все люди, и даже взрослые, умеют вербализировать свои чувства, во-вторых, в нашем обществе чувства часто оказываются табуизированными, они вызывают стыд, страх, чувства вины. Однако, если им не найти выхода, они способны задушить тебя изнутри и тогда о свободном развитии личности не может быть и речи.

Похоже, в жизни нет ничего случайного, во всяком случае, в психике случайностей уж точно нет, каждое психическое явление (в народе нередко именуемое как «глупости») имеет свою причину, и даже тогда, когда мы о ней не догадывается. Возникновение искусств тоже не просто «красивая случайность»[3]. Музыка, рисование, танец, строительство и т.д. дают возможность не вербально выразить то, что у тебя на душе.

Поэтому чрезвычайно важно создавать условия для творчества детей, и это вовсе не с целью непременно вырастить из них знаменитых художников или музыкантов, а просто из любви к искусству, то есть с целью предоставления условий для развития личности ребенка и укрепления его психического здоровья. Очень важно увидеть, к чему именно у данного ребенка есть склонность. Этим мы облегчим жизнь не только детям, но и самим себе, поскольку творчество – это тот канал, который позволяет успешно отводить агрессивную энергию.

Анна Фрейд в своей работе «О понимании душевной жизни» («Über Einsicht in das Seelenleben») заметила, что у людей творческого труда «Я» и «Оно», то есть, сознательное и бессознательное не так сильно оторваны друг от друга, как у других людей. Означает ли это, что они меньше подвержены психическим заболеваниям? Трудно сказать, но в чем не может быть сомнения, так это в том, что, если такие заболевания и имеют место, сопровождаются они меньшим страданием.

Прежде всего, творчество помогает осуществлять фантазии собственного всесилия, а фантазии эти чрезвычайно важны, и  особенно в детском и подростковом возрасте. Они помогают преодолевать обиды, возникающие из-за собственной полной зависимости. Когда у человека пропадает ощущение собственной власти, он теряет жизненные ориентиры и его самочувствие становится невыносимым. По этой причине так важна любовь. Привязанность и любовь дорогих тебе людей дает то ощущение собственной власти, какого не могут дать ни деньги, ни власть, ни сила. Вера в силу денег и власти – не что иное, как своего рода замена некогда потерянной веры в любовь.

Творчество тоже дает ощущение власти, ведь ты создаешь нечто, над чем ощущаешь свою власть. Кроме того, это - средство коммуникации с внешним миром. Учитывая, что в распоряжении детей и подростков таких средств не так уж много, можно легко понять, как важно для них овладение данным «инструментом», творческая деятельность чрезвычайно важна для приобретения подростком душевного равновесия.

 

Тут следует упомянуть еще одно важное обстоятельство: в подростковом возрасте человек особенно остро ощущает неприязнь окружающих, ведь он им и правда кажется эксцентричным, эгоистичным и вообще невыносимым (такой он, собственно, и есть). Нередко они ему также прямо об этом говорят. В занятиях творчеством он получает возможность сосредоточиться на себе самом, то есть быть эгоистичным без того, чтобы его за это упрекали, как раз наоборот, подобное выражение эгоизма чаще всего окружающими как раз приветствуется.

Если Вы хотите понять своего подростка, прежде всего вам надо принять как должное, что в этом возрасте человек мало способен понимать других, в нем самом бушуют такие сильные бури, что проявлять понимание он может только по отношению к себе самому. Окружающие чаще всего кажутся ему жесткими и глупыми. Это не так уж трудно понять, если подумать о том, что в те моменты, когда и мы, взрослые, больны или сильно переживаем, мы тоже мало способны проникаться чужими проблемами.

 

Как известно, маленькие дети по природе своей эгоцентрики. В переходном возрасте происходит в большой степени оживление этого периода психического развития, мы нередко приходим в отчаяние оттого, что 14- 15-летний сын ведет себя вдруг, как маленький неразумный ребенок. Но мы не будем так сильно отчаиваться, если поймем, что в этот момент он, по причине разыгрывающихся в нем гормональных и психических бурь, просто не может быть другим. В центре его мира стоит он сам и его эгоцентризм имеет свои задачи. Само по себе как фаза развития это не страшно. Плохо, если он постоянно будет видеть лишь непонимание, отсутствие любви и осуждение, тогда он может и на будущее «утвердиться в своем эгоизме», ведь этот мир то и дело дает ему доказательства своей холодности и несостоятельности.

А между тем он ведь не только «противный эгоист», он также ужасно раним и нуждается в любви и понимании, причем, так сильно он в них еще никогда не нуждался. И если он их не видит, то самые страшные опасения его раннего детства (оказаться нелюбимым, остаться одному) находят свое подтверждение. Тогда и он может окончательно оборвать свои любовные связи с этим миром.

 

Нельзя забывать, что в это психически чрезвычайно тяжелое время, интеллектуальное и физическое развитие подростка ничуть не пострадало, скорее наоборот, он чувствует себя самым умным в этом косном взрослом мире: интеллектуализирование и своего рода «мыслительная акробатика» вообще присущи этому возрасту. Хорошо бы иметь в виду, что у взрослого почти нет возможности победить подростка в споре: в ответ на все ваши аргументы он выставит тысячу своих, против которых вы бессильны. Поэтому если речь идет о важных требованиях (чистить зубы, делать уроки, помогать по хозяйству), старайтесь действовать решительным применением свого взрослого авторитета, не забывая при этом о «бархатных перчатках». Пусть требование будет твердым, но форма его мягкой – не обидной для чувствительного самолюбия подростка. И старайтесь не оказаться втянутыми в «теоретические» споры, здесь вы наверняка проиграете, а если и после этого станете требовать исполнения вашего распоряжения, то окажетесь в глазах дочери или сына человеком глупым и черствым.[4]

 

Подростки – мечтатели. (Вспомним себя в этом возрасте!) Они видят сны наяву. И это нормально! Так должно быть, постарайтесь не упрекать своих детей за их «отсутствующий вид». Эти мечты и фантазии являются для них мощной психической поддержкой.

Еще одна черта, так часто восхваляемая в книгах и такая тяжелая в повседневном обиходе: идеализм. Он тоже играет важную роль в этот период. Это ответ на «косность» родительского мира: «Неужели я тоже когда-то стану таким, как они?!». Не стоит этому удивляться, ведь если подумать, сколько несправедливости, унижений, да и – чего греха таить – откровенной лжи приходится пережить ребенку в своей целиком зависимой от этих взрослых жизни, то станет ясно, этот протест запрограммирован самой природой. Как мы уже говорили, без этого восстания освобождение от детства попросту невозможно.

Идеализм является также противовесом собственным эгоизму и беспощадности, он помогает удержать шаткое равновесие.

 

Подросток склонен к переоценке собственной личности и собственных возможностей, что является вполне логичным ответом на пренебрежительное или снисходительное отношение к нему окружающего мира. Поэтому подростки часто ведут себя заносчиво, вступают в конфликты, желая доказать собственное превосходство. Мальчики – своими способами, девочки – своими. Враждебное отношение к законам и правилам в этом возрасте нередко приводит к реальным конфликтам с существующим законодательством. Исследования показывают, что подавляющее большинство подростков хотя бы раз в жизни совершили противозаконный поступок. Просто одним повезло и они оказались не пойманными. Печальна судьба тех, кому не повезло.[5]

У молодых людей в этом возрасте существуют свои сильно обобщенные представления об идеалах, и такие же обобщенные представления о том, что им чуждо или даже враждебно. В этом тоже заложен свой смысл: это отграничение помогает формированию собственной личности.

Критика. Эти подростки ну просто какие-то критикующие черти, все им не так! И это повторяется из поколения в поколение. Неужели нельзя обойтись без этого?

А сейчас попробуйте представить подростка, который всегда всем был бы доволен и никогда не вступал бы в споры ни с учителями, ни с родителями? Что бы вы сказали на этот счет? Уверена, нечто в этом духе: «С этим мальчиком (девочкой) явно что-то не в порядке! Он типичный подлиза, хочет всем понравиться, и у него просто нет характера!» Споры и ссоры с родителями подготавливают молодого человека к той борьбе, которую ему придется вести в жизни, иначе не состоятся ему как личности, будь то в приобретении профессии, продвижении в карьере, в политической жизни и т.д. Опыт, приобретенный с родителями, ляжет в основу его взрослой жизни, и если ему никогда в спорах с ними не удавалось одержать верх, у него никогда не появиться вера в свои силы. Тогда ваш ребенок, скорее всего, станет неудачником, какими бы талантами он не обладал.

Уступить собственному ребенку в споре вовсе не означает, автоматически утратить собственный авторитет. Как раз напротив, таким образом мы его только усилим, ведь для того, чтобы признать свое поражение действительно необходимо много мужества, и от ребенка это не ускользнет. Можно, например, сказать следующее: «Ты убедил меня, я горжусь тем, что у меня такой умный!».

 

Общество в глазах подростка - это не что иное, как продление родительского мира. С одной стороны, оно воспринимается достаточно враждебно, с другой, ощущая рост собственных прав и обязанностей, он постепенно сам врастает в это общество.

Таким образом на смену утраченным ориентирам приходит нечто новой, в этом новом и очень непростом учебном процессе он приобретает собственный опыт общения со взрослым миром.

Если ваш подросток не создает вам никаких трудностей, если он не вступает в конфликты и все идет ну просто на редкость счастливо и гладко, поверьте, это вовсе не повод для радости. Здесь могут скрываться серьезные душевные проблемы, связанные с массивными вытеснениями и огромным страхом перед потерей любви. Полная переорганизация душевных структур просто обязана проявлять себя внешне - в действиях и в поведении. Иначе будет означать, что связанные с этой переорганизацией душевные конфликты буквально «заталкиваются» внутрь.

С одной стороны, родители необходимы подростку как надежная скала, на которую можно опереться в душевных бурях, а с другой, он просто обязан проявлять по отношению к ним свою враждебность, и это совершенно нормально!

Расставание с родителями своего детства, до сих пор все решавшими за тебя, – прогрессивная задача этого возраста. Но как можно отнять у кого-то власть и в то же время оставаться с этим человеком в гармоничных отношениях, полных любви и понимания? Такое просто нереально! Именно поэтому родители невольно становятся своего рода «заговорщиками» и «предателями», ведь это они столько лет чинили над тобой насилие, принуждали и заставляли, настаивали на собственной правоте, утверждая, что «делают это для твоего же блага», мол, «придет время, и ты меня за это еще отблагодаришь...».

«Пожалуйста, оставь меня в покое, но, пожалуйста, пожалуйста, удержи меня, не дай мне упасть!», - так можно выразить внутреннее состояние подростка.

 

Что можно посоветовать родителям в этой трудной ситуации?

Прежде всего, беречь нервы!

Если вам дорого развитие вашего любимого чада, вы просто обязаны отдать себя в его распоряжение, одновременно исполняя роль объекта для нападок и в роль стабилизатора. Дать подростку свободу и в то же время любовно раскинуть страховочную сеть. Если у вас самих не было родителей, способных на такое, вам придется вдвойне трудно. Где взять достаточно душевных сил, чтобы выносить пренебрежительный тон, обиды и сопротивление, и в то же время не потерять веры в его (ее) любовь, и ощущения собственной необходимости этому «чудовищу»?!

В любом случае необходимо осознать, что детство кончилось и вам предстоит знакомство с человеком, которого вы пока не знаете. Это как перед рождением младенца, вы знаете, что он уже здесь, но вы с ним пока не знакомы. С той лишь разницей, что проявлять близость к младенцу намного легче, чем защищать вечно чем-то недовольного и всех критикующего подростка.

Те, кто в состоянии вспомнить себя в этом возрасте, может также вспомнить, как он (она) стыдился своих родителей. Мы все давали себе слово, никогда не быть такими, как они и не поступать так, как поступали они. Что сталось с этими обещаниями? Неизбежно наступает момент, и мы ловим себя на том, как мы похожи на тех, кто нас породил больше, чем нам самим того хотелось бы. А на кого, собственно, нам еще походить?!

Эту ступень развития проходят все, это часть нашего прощания с самим собой. Детство остается позади, впереди совсем новая жизнь.

Еще раз о одном из самых важных моментов: обостренное чувство справедливости. «Вы мне говорили то и это, вы учили меня тому и этому, а сами...». Это та огромная обида, которую молодой человек может понести с собой в свою будущую жизнь, а выразится она в отсутствии доверия ко всему миру, а главное, в неспособности к конструктивному мышлению.

Что здесь можно предпринять? Есть один единственный способ: извиниться. Найти подходящий момент и сказать своему любимому ребенку: «Я очень сожалею, что так получается. Родители тоже всего лишь люди, и если я проявлял(а) к тебе несправедливость, поверь, я делала(а) это не со зла. К сожалению, так устроен мир, в нем вообще много несправедливого, так давай посмотрим, как можно извлечь лучшее из того, что было и из того, что будет...». Как говорится, откровенное признание облегчает вашу вину, и это в самом широком смысле слова.

Саамы верный путь к укоренению непонимания и враждебности – это упорное нежелание признать собственные ошибки. Подумайте о нашей взрослой жизни, насколько легче живется и работается именно с теми людьми, у которых достает мужества, признаться в собственных прегрешениях.

Не следует забывать, как мы уже говорили: извинение извинению рознь. Извинения могут быть униженными, и этого мы делать не рекомендуем. Униженное извинение ведет к обмену ролями: тогда взрослый как бы попадает в зависимую роль ребенка, а ребенок становится всесильным родителем: он решает, извинить ему или нет. Может быть это и польстит его самолюбию, но в итоге при ведет к ощущению утраты тех родителей, на которых всегда можно положиться.

Итак, извинение должно быть полно достоинства, тогда ребенок чувствует, что его принимают всерьез, его уважают. Не говоря уже о том, что это тот пример, на котором он учиться вести себя в сложных жизненных ситуациях.

Регрессивное поведение молодых людей тоже служат развитию, ведь перед прыжком мы часто отступаем назад для того, чтобы взять разбег. Как бы тяжело не было общение с подростками, мы должны думать о позитивных сторонах этих трудностей, они говорят нам об их взрослении, а это ли не основание для радости по поводу укрепления их личности? Сюда относятся признание себя таким, каков я есть, вербальные приобретения, усиление влечений, все это необходимо молодому человеку в его будущей взрослой жизни.

 

А теперь пречислим пять этапов адолесцентного возраста, как их излагает психоаналитик Петер Блос (Peter Blos, Adoleszenz – Eine psychiatrische Interpretation, Stuttgart: Klett-Cotta, 6 Aufl. 1995)

 

1.     Преадолесцентный период

В ребенке усиливаются влечения сексуального и агрессивного характера, которые он старается удовлетворить любыми способами, не проявляя особой разборчивости. Поскольку в этот момент новые любовные объекты отсутствуют, происходит оживление старых влечений раннего детства с их оральными и анальными интересами (жадность, обжорство, неряшливость). Вновь возбуждаются эдиповы фантазии, но с той разницей, что на их пути уже стоит достаточно сильное «сверх-Я» (осознанное чувство страха совести). Как результат этой борьбы подключаются защитные механизмы, приводящие к образованию невротических симптомов. В этом возрасте могут появляться первые депрессии. Под влиянием всех этих переживаний снижаются успеваемость и мораль, а также способность к приспособлению.

Подросток теряет доверие к родителям и начинает сопротивляться их авторитету. Именно на родителей направлены его приступы ярости и ненависти.

Девочки начинают ощущать свою силу, им кажется, они могут все, у них появляются тайны, они без конца шепчутся.

Мальчики объединяются в «банды», явно переоценивая себя и враждебно относясь к противоположному полу. Они вечно беспокойны, перестают мыться, употребляют дурные слова.

 

2.     Ранний адолесцентный период

Это важнейший шаг. Дистанция по отношению к родителям, продиктована бессознательным страхом перед инцестом. Ослабление «сверх-Я» ведет к обеднению личности и дезориентации. Усиливается конфликт между собственными влечениями и требованиями внешнего мира, начинается поиск новых любовных объектов, а также новых объектов идентификации. Подросток теперь часто подвержен приступам печали, что, к сожалению, не воспринимается окружающими, как печаль расставания с родителями и собственным детством, а интерпретируется как лень, нерадивость, отсутствие интереса и любви. Подросток чувствует себя непонятым, да он и сам себя не понимает. Ему необходим кто-то, кто рассказал бы, что в нем происходит

Влюбленность дает ощущение силы, она насыщает нарциссические резервуары. Любовный объект идеализируется. В этот период все отношения подростка имеют в себе эротический компонент. В психоанализе эту фазу именуют бисексуальной фазой развития периода ранней адолесценции.

3.           Адолесцентный перод

Окончательное прощание с детством и дальнейшее освобождение от родительской власти. Отвержение авторитетов. Взрослый мир и их система ценностей подвергаются сомнению. Происходит поиск новых авторитетов и новой системы ценностей. Этот период характеризуется ощущением опустошенности и большой болью.

Повышается значение сверстников в жизни подростка, у него возникает голод на приобретение новых друзей, что должно заполнить образовавшийся вакуум. Новые дружбы, однако, разрушаются так же легко, как и возникают. Идет дальнейший поиск собственной идентичности, появляются новые объекты идентификации, причем это могут быть как живые люди, так и фантазируемые объекты. Он ищет новые авторитеты.

Подростку хочется не быть таким, как другие, и в то же время он испытывает страх при мысли, что он не такой, как все. Молодые люди испробуют татуировки и пирсинги, примыкают к различным группам, будь то в реальности или в фантазиях.

Нарциссические потребности проявляют себя в заносчивости и высокомерии, в сопротивлении законам и авторитетам. Все это сопровождается повышенной чувствительностью по отношению к собственной персоне. В психоанализе существует понятие псевдо-психотических состояний адолесцентного перода».

Гетеросексуальность. Прегенитальные сексуальные влечения приобретают значение «предварительной игры».

Происходит рост когнитивных влечений и рост способностей. Подросток развивает потребность анализа собственного мышления.

 

4.           Поздний адолесцентный период

Он характеризуется некоторым общим успокоением и возрастанием способности к приспособлению. Чувства приобретают новую стабильность. Более константными становятся также отношения с другими людьми. Происходит укрепление личности. Поиск собственной идентичности находит новые ответы. Оживленные конфликты раннего детства пусть и не исчезли совсем, но в большой степени они уже успокоились.

 

5.           Позднейший адолесцентный период

Конфликты переходного возраста преодолены, произошло освобождение от образцов объектных отношений раннего детства, бисексуальных влечений, начинается консолидация с социальными ролями, а также с родительскими интересами и их поведением. Молодой человек способен интегрироваться в общественные роли и приступает к поиску своего места в обществе. В конечном пункте развитие приобретает стабильный и необратимый характер.

 

Мы умышленно не даем в данном перечислении возрастных характеристик, поскольку у разных подростков эти процессы протекают по-разному, но если ребенок в общем и целом здоров, и его семейные отношения не обременены слишком тяжелыми дополнительными конфликтами, счастливое, или скажем так: удачное развитие легко вписывается в приведенную выше «схему» - от 12 до 20 лет.

 

Марк Твен сказал однажды: «Когда мне было 14 лет, я диву давался, до чего же глуп был мой отец, и это просто удивительно, как он поумнел к моему 20-му дню рождения!» (цитирую по памяти).

Диана Видра

 

«А у вашего ребенка не так?» (к вопросу приложена фотография двух страниц из школьного дневника, вдоль и поперек испещренных замечаниями учителя и ответами на них, порой с рисунками, самого ученика).

(Борис Ю.)

Д.В.

За этими двумя страничками видятся две проблемы.

Прежде всего, это проблема учителя. Судя по всему, он не считает себя ответственным за соблюдение порядка в классе. Если учитель желает оставаться добреньким и верит в то, что о порядке и дисциплине должны заботиться родители или сами ученики, то проблем подобного рода не избежать. Проигравшие в конечном итоге - дети. Учителю следует знать, что без известной доли «насилия» порядка добиться невозможно. А без соблюдения порядка ни у взрослых, ни у детей не может быть уверенности в жизни и хорошего самочувствия.

Вторая проблема – проблема самого отца, то есть. С одной стороны, вы, Борис, удручены, а с другой, складывается впечатление, будто лицезрение дневника сына доставляет вам некое тайное удовольствие. Может, вы сами были в свое время слишком (законо)послушным ребенком и завидовали детям, которые отваживались проявлять независимость? И вот теперь вы бессознательно радуетесь за сына: у него больше смелости. Отсюда напрашивается вывод, что и вы сами не считаете соблюдение порядка чем-то непреложным.

Не стоит полагаться на судьбу: если вы не поможете Вашему ребенку найти свое место в школе, вряд ли он сумеет найти его потом в большой жизни. Детям в лице родителей нужна твердая опора, а не (тайно) аплодирующая публика.

Подумайте, ведь это вполне возможно: быть требовательным и добрым одновременно. Вот только нельзя говорить ребенку, что вы требуете или наказываете его, потому что любите или желаете «вырастить из него хорошего человека»). Фраза «Папа лишает меня удовольствия, потому что любит меня!» звучит для ребенка примерно также, как если бы вам сказала жена: «Я люблю тебя, поэтому не буду с тобой спать».

Противительный союз «но» в данном случае не нарушает логики, в то время, как следственно-причинное «потому что» ставит все с ног на голову: не может наказание следовать из любви. И ребенок это знает. Если же, по наивности своей, он Вам поверит, то есть, если он поверит, что наказание – это признак любви, то не удивляйтесь, если он станет провоцировать вас на наказания и в результате станет одним из тех детей, которых называют трудными. Не исключено также, что в будущем он пополнит собою и без того растущие ряды разного рода садистов и мазохистов: наказание на всю жизнь будет символизировать для него любовь.

 

 

Перескажу вам одну историю, поведанную немецким педагогом Гансом Гроте в журнале «Eltern» («Родители», 12,2001). Она может оказаться очень поучительной. Речь идет о баловстве. Нет, не о том баловстве, которое выражается в осыпании ребенка подарками, заменяющими истинные проявления любви. О вредности такого явления знают сегодня, пожалуй, все. Речь пойдет о проявлениях любви и привязанности. Любовь имеет право быть безграничной, а вот ее проявления должны все же сообразовываться с множеством реальных и реальных факторов, они не имеют права выходить из берегов. Кто-то из великих сказал: «Когда чего-нибудь слишком много, это всегда смешно». Порой смешное перерастает в печальное.

 

Когда родился Ники, родителям было за тридцать, они долго его ждали, а он все не желал являться, и вот, наконец! Желанное и долгожданное дитя! Надо ли говорить, что их радости и восхищению не было предела. Вначале ребенок буквально «висел» на родителях: в таких платках носят младенцев африканские матери, теперь это модно и у нас. Из платка он перекочевал на колени. Родители Ники – хорошие родители. Прочитав кучу психологической литературы, они знали, что малышу тепло родительского тела и чувство защищенности, необходимы, как воздух. Первые попытки малыша ползать или ходить встречались с неописуемым восторгом.

Вы спросите, ну и что в этом плохого? Ведь мама и папа все делали правильно, повинуясь своему инстинкту психологическим рекомендациям. Так-то оно так, но что-то в этой истории было не так, иначе не привела бы она к печальным последствиям. Но – все по порядку. Восторженными аплодисментами встречался не только первый, второй или десятый шаг ребенка. Аплодисментами встречался буквально каждый его шаг, каждое движение, каждое слово. Нес ли он ко рту ложку, швырял ли на пол кубики, из всего создавалось замечательное событие, достойное скрижалей истории.

На основе всего этого у ребенка начинало вырабатываться свое, особое отношение к жизни. Речь шла уже не о том, чтобы научиться правильно пользоваться ложкой или овладевать другими жизненно необходимыми навыками, что само по себе и было бы наградой за его старания. Речь шла теперь лишь о том, чтобы любой ценой сорвать аплодисменты, оказаться в центре внимание. Даже кратковременное отсутствие этого внимания вызывало у ребенка тревогу.

Настоящая катастрофа произошла, когда мама забеременела вторым ребенком. Ники моментально уловил перемену. Мама уже не подбрасывала его в воздух, как раньше, иногда она лежала в постели и не в состоянии была уделить ему прежнего внимания, но самое ужасное, все чаще звучащее в семье слово «ребенок» явно связывалось не с ним.

К этому времени Ники уже достаточно хорошо овладел искусством обращать на себя внимание. Теперь это его искусство все отчетливее приобретало негативную окраску. Например, он устраивал настоящий скандал, если мама спокойно объясняла, что не может сейчас перенести его через улицу, и он должен идти сам. Дома он колотил ногой по ножке стола так, что посуда звенела на столе. Мало того, он снова стал «делать в штаны».

Когда родился младенец, стало еще хуже. Опасно было оставлять их вдвоем: Ники царапал и щипал сестренку, кидал подушки в ее коляску, и постоянно требовал от матери «отдать ее обратно».

Совершенно невыносимым становилось кормление. Детский врач посоветовал матери сажать Ники с детской книжкой рядом. Но стоило ей взять на руки младенца, как Ники вставал со своего места и изобретал всевозможные способы привлечь внимание к себе. Фантазии у него было предостаточно. Однажды он достал из магнитофона кассету и стал разматывать с нее ленту. В другой раз принес свои цветные мелки, которыми ему разрешалось пользоваться только на улице, и начал пачкать стены. Он раскачивал спиною торшер так, что тот опасно нависал над стеклянным журнальным столиком. Он вынуждал мать прекратить кормление и заняться им, пусть даже это выливалось в наказание.

Со временем, когда сестренке исполнилось два года, а Ники уже ходил в детский сад, положение несколько изменилось. Привыкание к условиям детсада проходило очень трудно, но постепенно у него появились там друзья, он начал строить «свою жизнь». Ощущение, что он играет теперь в «высшей лиге» приносило удовлетворение и отвлекало от постоянных мыслей о «конкурентке».

Вы удрученно читали сейчас о «злобных» выходках этого ребенка. Возможно даже, что он показался очень несимпатичным. Но если задуматься над тем, что происходило в душе этого малыша, то можно увидеть и его отчаяние. Ведь он не был подготовлен к тем изменениям, которые внезапно произошли в его жизни, это было подобно землетрясению. Понятно, что родители хотели дать своему ребенку все самое лучшее, что они могли дать, и они следовали советам современной психологии. Им было важно, чтобы сын чувствовал себя любимым и защищенным, и они, радуясь его продвижению вперед, его большим и маленьким шагам, были полны понимания и заботы.

Но что они все же сделали не так?

Ни в чем и никогда нельзя перебирать через край! Эти родители поставили ребенка в центр их жизни, а вернее сказать, они слишком открыто ему это демонстрировали. Они пренебрегали собой и своими интересами, все свое внимание сосредоточив на малыше. В результате у Ники сложилось впечатление, будто у родителей м правда нет на свете ничего более важного, чем он, Ники. А поскольку мир ребенка в этом возрасте ограничен кругом семьи, то ему несложно было вообразить себя центром вселенной. К тому же и бабушка с дедушкой, и все знакомые, приходившие в гости, занимались исключительно им. С Ники постоянно кто-то играл, им постоянно кто-то восхищался.

А в ребенке тем временем развились своего рода дефицит способности к игре и совершенно непригодная для жизни программа. К чему давать себе труд что-либо придумывать самому, если за тебя это делают другие!

А другие… В полной уверенности, что они делают для ребенка нечто доброе, на самом деле избытком своего внимания они захлопывали перед ним двери того помещения, где он мог бы научиться веселому, игровому обращению с окружающим миром, и где он мог бы сам изучать этот мир, наблюдать за ним, приобретая собственный опыт. Его потребность в деятельности ограничилась потребностью принуждать взрослых заниматься им одним. Лишь позже, уже в детском саду, у Ники постепенно начали появляться новые возможности развития.

Конечно, маленьким детям необходимы любовь, тепло и привязанность. Конечно, младенцев необходимо «тискать» и буквально «купать в словах любви». Но мы, взрослые, уже с самого начала, должны стать для них партнерами по общению и возбудителями их любопытства к окружающему миру. Во всем надо знать меру, слишком много внимания и опеки может «парализовать» малыша. Дети должны не только испытывать радость и чувство защищенности, они должны разумным образом учиться познавать свой мир, приобретать собственный опыт. Тот, кто отнимает у них эту возможность – то ли запретами, то ли мелочной опекой, то ли, наоборот, избытком внимания, отнимает у них их активность. В результате ребенок часто становится несимпатичным и даже невыносимым.

Чего только не придумывают эти избалованные дети для того, что отвоевать свои привилегии!

Маша была прелестным младенцем. Лучезарным, милым, легким в общении. Родители не знали с нею проблем, как не знали и бессонных ночей. Только позавидовать! Но к двум с половиной годам девочка превратилась в настоящий комок ртути. Она вдруг неслась на кухню, оттуда в столовую, вокруг стола, потом в сад, по кустам, и если ее не поймать вовремя, обязательно «приземлялась» в куче компоста. Вначале это была игра, в которой родители, смеясь, принимали участие: «А вот я тебя поймаю!». Но потом смеялась уже одна только Маша. Вырвав руку из материной руки, она со всех ног неслась к перекрестку. Родители терялись, не зная, что делать.

Причиной было то же самое баловство. Маша была звездочкой всей многочисленной родни. Она получала так много внимания, что у нее совсем не оставалось времени, чтобы развить собственную игровую активность. Когда бабушка с дедушкой снова переехали в свою квартиру, у Маши вроде бы появилось время, чтобы заняться собой, своими мыслями, интересами, например, читать, рисовать, что-нибудь мастерить, играть с куклами, но она ничего этого не умела. Ей было скучно, и она придумывала способы обратить на себя внимание.

Подобная же история произошла с Семеном. Избыток родительского получил он, так сказать, не по их доброй воле. Семен был сложным младенцем, слишком мало спал и пребывал в постоянном беспокойстве, принуждая родителей постоянно с ним заниматься. Когда они решили потихоньку что-то в этом изменить, ребенок сделал открытие, как он может добиться внимания: он стал швырять на пол различные предметы. Так за кубиками полетели на пол ложки, чашки, статуэтки.

Иногда, как мы видим, баловство не обязательно бывает результатом «неудержимой» любви, порой оно вызвано обстоятельствами.

Миша прежде, чем заснуть, подолгу кричал, и родители часто брали его к себе в постель. Само по себе это было бы ничего, если бы это не стало привычкой. Мише уже пять лет, а он все еще спит в родительской постели, а папа переселился в детскую.

Так что же делать?

Прежде всего, родители с самого начала при всей своей любви и заботливости, должны помнить о том, что на них лежит огромная ответственность. Их главная задача - вырастить человека, хорошо подготовленного к жизни, а это означает, что мы должны учить наших детей не только добиваться успехов, но и уметь в определенных жизненных ситуациях, как говорится, «проигрывать». Ребенок должен иметь представление о своем реальном месте в семье и в обществе. Тот, кто привык выигрывать «каждую битву», обязательно проиграет «войну».

Но что делать, если так получилось, и мы своего ребенка уже избаловали, мы уже выбили, так сказать, реальную почву у него из-под ног? Есть ли возможность вернуть все в нормальное русло? Конечно, есть. Дети умеют учиться!

Нельзя забывать о том, что дети – чрезвычайно умные и хитрые существа, они великолепно чувствуют, когда родители испытывают беспомощность, и «бессовестно» этим пользуются. На этом построено действие психического механизма, при помощи которого они изучают этот мир, поэтому нельзя принимать детские выходки лично на свой счет. У родителей на эти случаи должны быть заготовлены свои собственные «хитроумные» стратегии, направленные одновременно на воспитание и на сохранение добрых взаимоотношений.

Способность учиться у маленьких детей поразительна. Психологическими исследованиями документировано, что мозг двухлетнего малыша обладает активностью мозга взрослого человека, а к трем годам она уже вдвое выше! Эта способность думать и заучивать все новое удерживается вплоть до переходного возраста. Потом активность мозга постепенно снижается, пока снова не достигнет активности взрослого человека.

 

Человек по натуре – собственник. Вы нет? Но не станете же вы утверждать, что ни разу отнимали у вашего двухлетнего малыша ключи со словами: «Это мои, лапа»? А как часто вашему ребенку приходится слышать, чтобы он не прикасался к папиной стереоустановке, к маминым ножу или фену! Вы скажете, что тем самым вы просто защищаете безопасность ребенка (или стереоустановки).

Каждому человеку хочется иметь определенные предметы в своем единоличном владении. И в то же время большинство из нас любит делать подарки или угощать гостей. Короче, все не так просто, как кажется.

Как привить детям способность делиться или, иначе говоря, как научить их быть добрыми? Эта тема занимает многих родителей. Какие чувства вы испытываете, когда ваш малыш не уступает даже на минуту орущему соседскому ребенку свой трехколесный велосипед, или когда «жадный» соседский ребенок горько плачет лишь от того, что в песочнице кто-то стащил у него его любимое «дешевое» пластмассовое ведерко?

«Вы видела мои ключи?», - спрашивает отец. Или: «Куда ты опять подевал твою соску?». О собственности упоминаем мы гораздо чаще, чем мы это осознаем, а дети, как известно, очень хорошие наблюдатели. Папе не нравится, когда мама надевает его свитер и заворачивает на нем рукава. Мама сердится, когда папа берет ее велосипед и переставляет на нем сиденье. Бабушка разражается: «И зачем ты снова сдвинул с места мою герань?». Мы говорим: «А сейчас, мой миленький, папа уложит тебя в твою кроватку!» А когда через два года приходит время уступить эту кроватку новорожденной сестренке, наш миленький кричит: «Нет, то моя кровать!». Пусть даже она ему давно мала и у него уже есть другая.

Воспитание заключается еще и в том, чтобы внимательно следить за своими словами. Нельзя забывать, что маленькие дети все понимают буквально, и даже юмор ребенок начинает понимать, начиная с шести- семилетнего возраста

В воспитании очень важно то, что, в обществе считается не очень приличным, а именно: делай доброе и обязательно говори об этом. Например, накрывая на стол, неплохо бы комментировать свои действия: «Тарелка для папы (вместо: «папина тарелка»), тарелка для мамы, тарелка для Лизы». Годовалый ребенок еще не сумеет этого повторить, но, поверьте, понять он это сумеет. Когда ребенок становится участником подобного «ритуала дележа», необходимость делиться со временем воспринимается им как нечто само собою разумеющееся. В данном случае тренировка в исполнении правил предвосхищает понимание их смысла. В семьях, где привыкли друг с другом делиться, дети менее склонны к проявлению «жадности».

Мать, сгорая от стыда перед соседкой, упрашивает дочку дать поиграть соседскому мальчику с ее ведерком, но дочка лишь теснее прижимает ведерко к себе. Не торопитесь делать выводы. Причин здесь может несколько.

Прежде всего, это фактор «Я». Дети от года до трех лет не очень хорошо ощущают разницу между предметом и его владельцем. «Папа», - говорит малыш, указывая на лежащие рядом папины часы. «Лиза», - говорит девочка, показывая на свое платье. Поэтому в данном возрасте что-то отдать другому может означать отдать часть самого себя. Подобное ощущение и взрослому доставило бы мало радости.

Фактор проверки. Где граница между мной и другим? Как далеко может это все зайти? Что мне надо сделать, чтобы сблизиться с этими другими людьми, и что может меня с ними разлучить? Эти вопросы могут стоять за действиями трехлеток, ожесточенно тянущих каждый к себе игрушечную лошадку.

Фактор любимой вещи. У каждого ребенка (да и у взрослого, пожалуй, тоже) есть вещи, с которыми связаны их чувства, и он не в состоянии просто так с ними расстаться. Взрослому не понять, почему именно это ничем не примечательное пластмассовое ведерко так дорого малышу. А его подарила его любимая тетя, когда в последний раз она была у них в гостях, и теперь это ведерко как бы репрезентует ее невидимое присутствие.

У ребенка всегда есть свои веские основания для того или иного действия. И это следует уважать! Тот, кто постоянно принуждает ребенка делиться, в результате достигает, к сожалению, обратного. Ребенок чувствует, что он сам и его потребности не принимаются всерьез, а это откладывает печальный отпечаток на его чувстве собственной полноценности. Ребенку необходимо признание, причем он должен его чувствовать постоянно. Иначе он станет ожесточенно за него бороться. Борьба поначалу может выразиться в мелочном отстаивании своего единоличного права на пластмассовое ведерко, на велосипед, на кубики, но это ведь только начало.

Поэтому родителям следовало бы не забывать о пяти правилах.

Прежде всего, надо открыто и подробно вслух говорить с детьми и между собой на тему «брать и давать». Например, мама имеет право иногда надеть папин свитер, но она не должна потом оставлять на нем завернутые рукава, а папа может иногда воспользоваться маминым велосипедом, но он обязательно должен потом переставить сиденье на ее привычную высоту. Таким образом никто не присваивает себе чужой вещи, а просто ее одалживает.

Надо вслух говорить о том, что в семье есть много вещей, принадлежащих всем ее членам: диван, ванная, пирог на столе. В то же время есть и такие вещи, которые находятся в единоличном владении, и другие не имеют права их трогать, например, папины очки, мамины духи, Лизин медвежонок.

Необходимо уважать собственность ребенка! Пожалуйста, пожалуйста, никогда не выбрасывайте без спроса его любимого зайчонка только потому, что у того оторвалось ушко или из шва вылезла начинка! Никогда не одалживайте соседскому мальчику его велосипеда, не спросив преждевременно разрешения у владельца, и тем более, если этот владелец против! Заключайте компромиссы: пока соседский мальчик катается на моем велосипеде, я имею право поиграть с его машиной.

В семье тоже неплохо было бы ввести ненавязчивый «обмен». Ведь обмен это первая ступенька к умению делиться. «Ты дашь мне попробовать твой бутерброд, а за это получить от меня кусочек пирога». Обмен означает делиться без риска потери. А главное, это заставляет членов семьи разговаривать друг с другом и приносит веселье в их отношения.

Братья и сестры должны иметь каждый свои игрушки и свои любимые вещи, которые принадлежали бы ребенку единолично. Но должны быть и такие вещи, которые дети делят друг с другом.

Мы знаем, что обучение только словами, без практического примера, как правило, не приносит желанных плодов. А главное, как всегда и во всем, нельзя забывать, что насильственными наставлениями, принуждением и поучениями можно добиться лишь обратного.

Тут возможны два варианта. Ваш ребенок либо вырастет закрытым человеком, угнетаемым чувством, что этот мир нацелен на то, чтобы отнять у него все, что ему дорого, и он будет так отчаянно «подгребать под себя» «все свое», а это, как вы сами понимаете, сделает его человеком несимпатичным в глазах окружающих. Либо вы сделаете из него невротика, который будет раздавать и раздаривать все, что у него есть в надежде таким образом приобрести любовь и уважение. То и другое не присеет счастья ни ему, ни его кружению.

Ваш ребенок вырастет добрым и открытым человеком, если он, прежде всего, будет знать, что его уважают. Уважение к его «собственности» является важной составной частью этого уважения.

 

Ганс Гроте ежемесячно освещает в журнале «Eltern» (ФРГ) важные вопросы воспитания. Он говорит: «Пожалуйста, не раздражайтесь по поводу неуемного любопытства вашего малыша, ведь только таким образом он имеет возможность самоутвердиться в этой жизни».

Подкидной, в общем, хорошая игра. Когда вы сидите с картами в руках, все проблемы мира редуцируются до вопроса о пиковой десятке: на руках ли она у противника или все еще в колоде? Кто не проводил часы за этой или какой-либо другой игрой? И кто, выигрывая, не чувствовал себя героем?

Но что потом? Я отношусь к той же категории людей, что и Ганс Гроте, он пишет, что после таких «бесцельно проведенных» часов, он обычно задавал себе безутешный вопрос: «На что я потратил столько времени?!» Есть люди, которые, проводя, например, за компьютерными играми или у телевизора чуть не все свое свободное время, ничуть не переживают, а я, как и Гротте, лучше пойду помою посуду, лишний раз вытру пыль в квартире, нарисую картину или напишу статью. Хорошее настроение приходит ко мне лишь тогда, когда я вижу результаты моих трудов. Таких людей, как я, немало.

Гроте рассуждает также о мерах борьбы со скукой и ее разрушительным воздействием на организм, ведь дело часто доходит до чрезмерного употребления пищи, алкоголя, а то и наркотиков.

Как добиться, чтобы ребенок не слонялся в скуке по квартире или не убегал в компьютерные игры? Конечно, не все жизненные процессы позволяют взять себя под контроль, но важнейшие условия создать возможно. Если вы хотите защитить своих детей от эпидемии скуки, вы должны начать заботиться об этом с первых же месяцев жизни ребенка.

Прежде всего, младенец должен иметь возможность постигать новый опыт, его должен окружать мир, в котором его глаза что-то видят, его уши что-то слышат, а главное, его руки имеют право и возможность что-то трогать. Все этом мире ново для него, к тому же сам этот огромный мир состоит из множества мелких деталей. Конечно, это новое должно быть правильно дозировано, его не должно быть слишком мало или слишком много. Но кто определит дозировку? Сам ребенок! Он скажет вам об этом своей мимикой, своими движениями, он покажет вам, голоден ли все еще на что-то новое, или его любопытство удовлетворено. Надо научиться наблюдать за малышом.

Уже в младенческом возрасте ребенку необходим мир, на который он имел бы известное влияние, мир реагирующий, а не равнодушный к его желаниям и к его действиям. Наблюдать за пестрым шариком, подвешенным на шнурке, это одно, и совсем другое – с размаху ткнуть его большим пальцем ноги и увидеть, как он отпрыгнул и закрутился на месте. Дети желают не только пассивно воспринимать, но и активно действовать. Родители, которые дают им такую возможность, делают для них самое лучшее из того, что можно сделать. Если же вы слишком оберегаете ребенка из опасения за его здоровье или за хрустальную вазу, если вы не позволяете ему ничего делать самому, вы должны знать, что таким образом вы превращаете своего активного, любопытного, жизнедеятельного малыша в флегматичного, скучающего нытика. Или же он превратиться в «бомбу замедленного действия» - не исключено, что в будущем он станет выражать свое разочарование приступами гнева.

Даже самые маленькие не желают всегда оставаться в манеже. По мере того, как ребенок приобретает способность ползать и затем ходить, он хочет любой ценой испробовать и использовать эту новую свою способность. Он проползает под столом и под стулом, иногда пробует там вставать. При этом он может ударится головой, и тут необходимо срочное утешение! Маме едва удается устоять перед соблазном, взять малыша на руки и не отпускать от себя, ведь так спокойнее. Тем не менее, нельзя лишать малыша его тренировочного поля, несмотря на ушибы, он чрезвычайно нуждается в этом, казалось бы, исключительно физическом опыте. На самом деле опыт этот также и психический. Таким образом, малышу удается обследовать границы окружающего мира и своих собственных возможностей.

Из любопытства развивается искусство игры. Малыш в очередной раз прополз под столом и вдруг застыл, обнаружив взглядом нечто интересное. Ага, на столе цветастая жестянка! Что делать маме? Поскорее убрать ее со стола? Но что случится, если малыш сам достанет коробочку?

Какими хотим мы видеть наших детей? Мы хотим, чтобы они как можно раньше научились подолгу самостоятельно заниматься каким-нибудь делом, чтобы они развивали в себе многосторонние интересы и увлечения, не так ли? Но как это произойдет, если мы станем отказывать ребенку уже в первых его попытках обследования окружающего мира? Может, стоит разрешить ему как следует пощупать, потрогать эту жестяную коробочку, и лишь когда она ему надоест, сказать: «Смотри, а сейчас мы поставим ее на место, хорошо?»

Любопытство - это развлечение, и это работа ума и чувств ребенка. Мы должны способствовать развитию в ребенке любопытства. А что если эта коробочка пуста и она довольно крепкая? Не отдать ли ее вообще ребенку в качестве игрушки: «Посмотри, крышечка у нее закрывается довольно плотно…»? Для детей в этом возрасте нет ничего прекраснее пустых коробок и сосудов, ведь в них можно что-то положить, а потом снова достать. Если это пластмассовый сосуд, его можно взять с собой в ванну или в песочницу. Так прокладывается путь от любопытства к познанию и открытию мира.

Какие игрушки нужны ребенку на втором и третьем году жизни? Прежде всего, как мы говорили, это разные коробочки или сосуды, которые можно поставить друг на друга или которые входят друг в друга. Затем несколько предметов, которые можно было бы положить внутрь, чтобы их можно было снова достать оттуда. Конечно, плюшевый зверек, кукла и обычные кубики, это тоже здорово! Что еще? Какие игрушки помогают в развитии его интересов? У многих детей в наше время слишком много игрушек, которые только занимают место. Почему дети не играют с этими игрушками? Прежде всего, потому что они их не интересуют. А при том в каждой квартире есть много такого, что ни в какое сравнение не идет со всякими там игрушками, например, мамина кухня! Это настоящий волшебный замок! Поверьте, простейшая шумовка, деревянная ложка или кастрюлька ребенку намного интереснее какой-то там пластмассовой игрушечной карусели с музыкой. У детей есть особое чувство, которым они улавливают, где именно течет настоящая жизнь, ведь они знают, что после того, как родители полчаса проводят на кухне, на столе появляется что-то настоящее, что можно съесть. И тогда все говорят: «Ах, как вкусно!».

Мораль? Не следует слишком часто выдворять детей в их «искусственный» мир, им следует почаще позволять принимать участие в реальной жизни.

Для ребенка игра: «Мама (или папа), помоги!» - самая прекрасная игра в мире. Конечно, никто не говорит о помощи, напротив, тут-то для нас и начинается настоящая работа, отнимающая уйму времени! Если Ваша двухлетняя дочка станет пытаться вытереть воду, пролитую из стакана для чистки зубов, ванная комната может целиком очутиться под водой. Но так ли это страшно, если малышка будет пыхтеть над этим заданием? И почему двухлетний малыш не может попытаться убрать со стола свою тарелку, а заодно тарелку старшей сестры? Конечно, это никакая не помощь для «кухонного персонала», но это хороший повод похвалить ребенка: «Как хорошо ты это умеешь!».

В наше время родители слишком часто сосредотачиваются на играх или заданиях для развития интеллекта. Ничего плохого в этом нет, беда лишь, когда родители слишком рано начинают с этими заданиями, когда они сосредотачиваются на развитии интеллекта ребенка в ущерб развитию его интересов. Интеллект свойствен и компьютеру (или роботу), а вот творческую личность можно воспитать лишь при условии развития интересов.

Кто ничего не видел, тот лишен любопытства. Дети – прекрасные наблюдатели. Если на них что-то произвело впечатление, они запоминают мельчайшие детали, и дома непременно попытаются повторить пережитое. Мы должны поддерживать их в этих порывах.

Трехлетний сын Ганса Гроте однажды после обеда поставил деревянный ящик для игрушек на свой столик, сверху водрузил что-то еще, влез на это сооружение и стал играть на флейте, позвякивая бубном. Родители ломали голову, что бы это могло значить, а оказалось очень просто: накануне их сын впервые побывал в цирке.

В другой раз он буквально «забомбил» родителей вопросами по поводу пожарников, которые в этот момент отлавливали пчелиный рой, свивший гнездо на высоком дереве. Почему пожарники занимаются этим делом, вместо того, чтобы тушить пожар? Каким высоким должно быть дерево, чтобы пожарники не достали до пчел? И т.д. Родителям пришлось даже заглянуть в энциклопедический словарь, чтобы ответить на эти вопросы. Наконец, любопытство ребенка было удовлетворено.

Четырехлетнюю Алису мама каждое утро водила в детский сад мимо большой стройки. Девочку было не оторвать от этой картины: бульдозеры разгребали землю, грузовики подвозили материалы для сооружения подвала и фундамента... Мама нервничала, боясь опоздать на работу, тянула девочку за руку, а потом поняла, что таким образом отнимает у ребенка что-то очень ценное. Тогда они стали выходить из дому чуть пораньше, чтобы у Алисы было достаточно времени для изучения жизни на строительной площадке. А мама с радостью наблюдала, как девочка при помощи чего-то, имитирующего бульдозер, много дней подряд раскапывала песок в песочнице, а потом «грузовики» подвозили туда цемент и всякие другие стройматериалы. Нет, это не значит, что Алиса станет когда-нибудь инженером или архитектором, но, если так пойдет дальше, очень вероятно, что она найдет себе в жизни дело по душе и ей никогда не будет скучно.

 

Они не могут сидеть спокойно. Они подобны ртути. Они не в состоянии ни на чем сосредоточиться. Гиперактиывные дети!

Детский врач Генрих Гоффман описал их поведение уже 150 лет назад. Что изменилось за это время?

Прежде всего, пишет популяризатор медицинских знаний Карл Райс (журнал „Gesundes Leben“, Вена), родители и педагоги все чаще начинают понимать, что в подобных случаях речь идет не о так называемом «непослушании» или «дурном воспитании», а о чем-то совсем другом. Часто причиной такого поведения является болезнь: нарушение обмена веществ в мозгу. Некоторые говорят, надо, дескать, подождать, с возрастом ребенок «остепениться» и все уладится само собой. Как раз наоборот, только своевременным лечением можно предотвратить фатальные последствия болезни.

Мы знаем: для того, чтобы вылечить болезнь, прежде всего необходимо установить точный диагноз. Здесь-то и возникают большие трудности. Не все «непослушные» дети действительно относятся к группе гиперактивных детей.

Вот несколько примеров.

Саше восемь лет. Опять у него упал стул. С этим ребенком просто не сладить! Вечно у мальчишки новые идеи в голове, вечно он торопиться, вечно вскакивает с места! Учительница в отчаянии. Ей не остается ничего иного, как посоветовать родителям показать сына врачу.

Семилетняя Нина. Девочка изо всей силы швыряет куклу о стену. Глаза у нее горят яростью и отчаянием. Потоки слез заливают щеки. Оказывается, у куклиного платья оторвалась пуговица. Этого достаточно для прорыва столь сильных эмоций. Родители Нины не знают, что делать.

Диме шесть лет. Никто в классе не хочет с ним играть. А мальчику так хотелось бы с кем-нибудь пообщаться! Но все дело в том, что он не может ни на чем сосредоточиться, ему не удается соблюдать правила игры, что-то заставляет его постоянно делать «не то», а когда ему об этом говорят, он начинает злиться. Какой-то заколдованный круг! А недавно даже дошло до «кровопролития», в игре Дима нечаянно ранил другого ребенка. Родители других детей возмущены, они требуют принять меры.

Вот трое детей, на которых падает подозрение в «гиперактивности».

Психологические обследования, однако, выявили три абсолютно разные причины их поведения.

Саша относится к типу людей, которых именуют «интеллектуальная бестия». Показатель интеллекта у него выше среднего, но посещает он обычную школу, поэтому ему скучно со сверстниками, он давно обогнал их в развитии. Как только его перевели в школу для особо одаренных детей, поведение его резко изменилось к лучшему.

Нина – травмированный ребенок. Причина ее «психических нарушений» кроется в родительских ссорах. Мало того, что родители бессердечно втягивают девочку в свои конфликты, они используют ее также в качестве «громоотвода», когда их самих одолевают отрицательные эмоции. Реагирует девочка нервными срывами по любому, самому никчемному поводу. Для того, чтобы психотерапевту удалось помочь и она изменила свое поведение, прежде всего необходимо, чтобы свое поведение изменили ее родители.

Итак, Сашу и Нину ошибочно считали гиперактивными детьми. Да и по статистике две трети подозрений на гиперактивность не подтверждаются.

А вот история жизни Димы это история страданий – его и его близких. Очень жаль, что причина его заболевания не была обнаружена вовремя.

До сих пор жизнь семьи была похожа на ад: и родители, и ребенок были окружены враждебностью со стороны других детей и их родителей. «Конечно, их тоже можно понять, - говорит мать Димы, - ведь они постоянно опасались новых драк, но нам-то от этого не легче!». Приступы ярости и другие проявления агрессивности у Димы случались все чаще, так что, в конце концов, с ним уже «невозможно было разговаривать». «Дима создавал себе собственные правила, но и их он не в состоянии был придерживаться, он то и дело выходил из себя».

Так в чем причина? Обследование ребенка (комбинация многогранного тестового обследования пациента, его семьи, школьных условий, а также обследование физических функций организма) показало, что Дима действительно страдает гиперактивностью.

Учеными причины этого заболевания были выявлены совсем недавно, и заключаются они не в психике, а в физиологии. Это, как было сказано выше, врожденное нарушение обмена веществ мозга. По причине недостатка в мозгу допамина, у него отсутствует своего рода «фильтровальное устройство»: ребенок не в состоянии в достаточной степени перерабатывать информацию, поступающую в мозг, он пытается на все раздражители реагировать одновременно, отчего в голове у него возникает хаос. В результате страдают окружающие, но их страдания ничто по сравнению со теми страданиями, которые испытывает сам ребенок.

У данного заболевания, которое именуется сегодня синдромом дефицита внимания, существуют три симптома.

Первый: нарушение концентрации и внимания на собеседнике или на определенной деятельности. Это проявляется чаще всего при повышенных нагрузках и в определенных ситуациях, например, в группе (в школе).

Второй симптом: Это собственно и есть гиперактивность, т.е. повышенная моторика, принуждающая ребенка к постоянной физической деятельности.

И третий: повышенная импульсивность и раздражительность: приступы ярости, причины которой не понятны окружающим.

К счастью, в наше время имеются надежные способы определения диагноза этого синдрома. Обследование длиться около двух недель и, как уже упоминалось, состоит из целого комплекса мероприятий.

Ни в коем случае нельзя забывать, что слишком часто неблагополучные жизненные обстоятельства вызывают у ребенка симптомы, очень схожие с симптомами синдрома дефицита внимания. Это могут быть слишком большие психические нагрузки или чрезмерное давление в отношении успеваемости. Чем раньше будет установлен точный диагноз, тем больше шансов помочь ребенку.

Есть специальные препараты, повышающие внимание. Лечение обычно проводится в условиях госпитализации. Медикаментозное лечение создает необходимые условия для, собственно, лечения ребенка. Без психологической поддержки не обойтись, ведь речь идет также о «перевоспитании», в широком смысле слова. Поэтому целесообразно подключение к терапии всей семьи. Родители должны научиться влиять не ребенка, не прибегая к наказаниям и критике. Со временем мозговая активность ребенка оказывается так хорошо натренированной, что он может отказаться от медикаментов и перейти к абсолютно нормальной жизни.

Дима посещает занятия игровой терапии, где учится овладевать своими чувствами. Очень важна для таких детей похвала. Ведь из-за того, что они постоянно все делают «не так», слышат они одни только нарекания, а это приводит к чувству собственной неполноценности. Здоровье Димы идет на поправку. Вот он сидит рядом с матерью и нежно гладит ее по волосам. «Раньше такое было немыслимо, к нему невозможно было прикоснуться без риска, что он тотчас взорвется», - говорит мать со счастливыми слезами на глазах.

 

Мы не в состоянии скрыть от наших детей наш взрослый, и часто такой жестокий мир. Как бы нам ни хотелось защитить наших любимых чад от тяжелых переживаний, как бы мы ни мечтали сделать их детство счастливым и безоблачным, клубы дыма, поднимающиеся из развалин после катастроф и террористических актов достигают и их небосклона. Знаем ли мы, как переживает ребенок сообщения о катастрофах, что именно происходит в его душе, и как мы должны реагировать на его переживания?

11 сентября 2001 года в Германии оказалось первым днем нового учебного года (в европейских странах новый учебный год начинается, как правило, в первый понедельник сентября.) Для шестилетней Сабины этот день был первым школьным днем ее жизни. Она получила свой первый ранец и огромный кулек со сладостями, как и полагаются всем первоклашкам, чтобы «подсластить» их будущий «тернистый» путь к знаниям. С утра девочка была возбуждена, да и вся семья тоже. Ее трехлетний брат Филипп тоже чувствовал вибрацию. Он тоже получил кулек с конфетами, конечно, совсем маленький, так сказать, «пробный», соответствовавший его возрасту и положению: в этот день он впервые отправлялся в детский сад. Детям всегда досаден их возраст, тем не менее, Филипп утешился надеждой на будущее, которое реально заявляло о себе. В этот момент все казалось полным радужных надежд.

Мама с папой не говорили о том, что сегодня для их дочери начинается серьезная, в какой-то степени взрослая жизнь, ведь это и так ясно, об этом говорилось раньше, так что пусть этот день навсегда останется радостным, праздничным воспоминанием. Но случилось так, что именно этот первый школьный день оказался омрачен событием, которое никогда не изгладиться из памяти: два самолета врезались в Нью-йоркские небоскребы, а третий в здание Пентагона. Сколько бы ни минуло лет, в будущем при виде фотографий девочки с ранцем и чудесным кульком конфет, вся семья будет думать о об этом чудовищном преступлении.

Лишь уложив детей спать, родители посмотрели последние новости. Конечно, им не удалось скрыть от детей эти страшные картины. Более того, дети чувствовали родительский страх, их беспомощность и безграничную печаль. Родителей мучило чувство вины: надо было бы защитить детей от этих переживаний. Но разве такое возможно? Как же теперь помочь детям преодолеть тот страх, который надолго поселился в их душах?

- Мама, наступает конец света?

 

Одна моя знакомая учительница на следующий день запретила своим ученикам касаться этой темы, ей не хотелось об этом говорить. А вот этого как раз делать нельзя.

Опытный психолог никогда не посоветует закрыть, так сказать, тему, проигнорировать ее или натужно делать вид, что ничего страшного не произошло. Ведь тогда ребенок останется один на один со своими переживаниями, ему не с кем будет поговорить о своей боли. Надо разделить с детьми их страх. Но что делать, если отец или мать сами в панике, если они не в силах взять под контроль свой собственный страх? В этом случае надо дать себе время успокоиться. Для детей, и особенно, для маленьких детей «высшей инстанцией» остаются родители. В огромной степени именно через них воспринимают дети этот огромный и такой сложный мир.

Сабина упорно пыталась вернуть то хорошее настроение, которое царило в семье до обеда. Она перебирала сладости из своего кулька, затем надела наушники: веселая песенка о шатающемся зубе должна была заслонить ужас, вторгшийся в ее жизнь. Это нормально.

У шестилетних детей чувство сострадания уже достаточно развито, но все еще гораздо сильнее в них механизмы самозащиты. Сабина знает, что Америка где-то далеко за океаном, а здесь и сейчас, собственно, ничего страшного не произошло, поэтому ей не хочется думать о печальном, ведь она не может повлиять на события, поэтому инстинктивно отодвигает их от себя.

Филипп наоборот, - весь глаза и уши. Он достал игрушечный самолет из ящика и запускает его в спинку дивана. Вдруг с улицы доносится звук санитарной сирены. Филипп выбегает на террасу и внимательно прислушивается. На улице тихо. Тогда он бежит к матери: «Мамочка, не бойся, ничего не случилось, это просто телевизор!». Мир Филиппа снова в полном порядке.

Надо ли ограждать детей от лишних переживаний? Непременно! Трехлетний ребенок тоже уже способен к состраданию, но лишь в тех случаях, когда дело касается близких людей. Филипп пожалеет товарища, если тот разобьет себе коленку, но боль чужого человека, которого он не видит, да еще где-то за океаном, оставляет его равнодушным. На данном этапе развития это нормально. Нельзя принуждать ребенка к тому, на что он пока еще не способен.

Сабинина учительница беседовала с детьми об этом страшном террористическом акте.

Сабина, придя домой, в страхе спросила:

- Мама, в этих небоскребах ведь находились только офисы?

- Да, это правда.

- А люди прыгали из окон, потому что там все горело?

- Да.

- Мама, но ведь ты тоже работаешь в высоком здании?

- Да, но у этого здания всего пять этажей, оно не может стать целью для нападения самолетов.

- Мамочка, но ты, пожалуйста, прыгай из окна только после того, как пожарники положат внизу матрацы!

Таким образом, Сабина приводит в порядок свой мир после того, как он покачнулся, она «регулирует» свои страхи с тем, чтобы обеспечить себе бесстрашное будущее.

Родители Сабины и Филиппа умеют прислушиваться к немым вопросам своих детей. Когда один из родителей вынужден лететь самолетом, они сообщают об этом заранее. И они даже купили глобус, чтобы дети видели, в какой город предстоит лететь маме или папе. При этом они объясняют детям, что эти города расположены вдалеке от так называемых «горячих точек».

 

Филиппа и его подружка Наташа строя башни из кубиков. Те растут и растут, не начинают качаться. Когда они падают, Филипп говорит:

- Смотри, мама, как Нью-Йорке!

С точки зрения психологии развития, это очень хорошо и правильно, что дети играют. Трехлетний ребенок проигрывают таким образом свои переживания. Нельзя оценивать моральный и реальный смысл их игр с точки зрения восприятия мира взрослым человеком. Для ребенка в этом возрасте важен лишь момент, «значение вечности» для него отсутствует. Что в данном случае очень важно, так это то, что его башни позволяют возвести себя снова, а это само по себе является доказательством того, что «разрушенный» мир можно снова привести в порядок.

Сабина же задает родителям тысячу вопросов, прежде всего, ей необходимо знать, почему люди враждуют, почему случаются войны. Существуют «отработанные» ответы на эти вопросы, которые были бы понятны ребенку? Увы, таких ответов нет.

Нельзя недооценивать детей. Они прекрасно знают, что в этом мире существуют несправедливость, фальшь, жестокость. Они существуют и в школе, и в детском саду, а иногда и дома. Но существуют также честность, товарищество, четкие правила. Чувство защищенности ребенок черпает, прежде всего, из уверенности, что родители всегда стоят на его стороне, что они всегда готовы взять его под защиту.

Мы утешаем и защищаем друг друга, и мы еще больше срастаемся друг с другом в «мелочах», когда «большое» начинает качаться. Дети знают не хуже взрослых, что счастье может в любой момент тебе изменить.

Сабина, перед тем, как заснуть, говорит матери:

- Пусть я умру, когда я буду уже совсем, совсем старая.

Вместе со своим маленьким братишкой она читает вечернюю молитву, в которой есть слова и о жертвах теракта в Манхеттене:

- Пусть все они попадут в рай…

- А пусть там они получат много-много самых вкусных сладостей, - заканчивает Филипп. 

 

 

Когда-то давно, требуя от сына прибрать свою комнату, я услышала упрек: оказывается, я недостаточно чуткая мать, я его не понимаю и не жалею. Стоит ли говорить, как обидно матери услышать такие слова, а ведь она, жертвуя собственным покоем, старается «не для себя », а для него же?

Вечером мы смотрели нашу любимую передачу о животных, в которой шла речь о медведях. Медведица в течение трех лет воспитывает своих медвежат, заставляя их бегать, кувыркаться, карабкаться по стволам. Когда медвежонок ленится, она в полном смысле слова дает ему шлепка и гонит на дерево. Инстинктом медведица понимает, что только упорная тренировка поможет ее потомству выжить.

Целуя сына на ночь, я спросила: «А как ты считаешь, какая мать лучше – квочка, подгребающая цыплят себе под живот, или все же медведица?» Сын ответил, не раздумывая: «Что за вопрос, конечно, медведица!». Выключив свет в его комнате, услышала из темноты: «Ма, я был не прав сегодня днем …». Заурчал примирительно по-медвежьи, и потом добавил совсем тихо: «А вообще-то они обе хорошие матери».

 

Как важно движение в человеческой жизни, и это во всех смыслах, известно каждому, но между знанием и практикой часто расстояние бывает больше, чем от Земли до Луны.

Поговорим о тренировке мышечной системы. Известно, что люди, пусть даже мало-мальски тренирующие свою мышечную систему, гораздо меньше подвержены несчастными случаям. Статистические данные из практики школьных врачей, врачебных комиссий и страховых компаний, свидетельствуют о чрезвычайной важности движения и правильного питания, начиная с самого юного возраста.

Дети, как известно, являются продуктом своей среды, она формирует их сознание и их привычки. Природой предусмотрено, что молодые существа познают мир, прежде всего, через опыт и поведение своих родителей, именно родители прививают им стратегии выживания, закладывают в них, так сказать, рабочие программы.

Человеческий мозг, особенно, что касается бессознательного мышления, напитывается впечатлениями. В дальнейшем 80 процентов нашей деятельности руководствуется этим бессознательным опытом. Поэтому чрезвычайно важную роль играет просвещение детей в вопросах потребностей здорового тела, их обучение и тренировка. Мало только говорить с детьми, очень важно объяснять им необходимость тех или иных действий и привычек, по-хорошему их мотивировать, а главное – подавать пример.

О том, как важна утренняя гимнастика, знают все. Хорошо было бы сопровождать ее также словами, попросить ребенка прочувствовать свои мышцы, одновременно их изучая. Пусть на стене детской комнаты найдется место для картинки с изображением мышечной системы человека. Одного этого мало. Время от времени с ребенком надо бы поговорить об этой картинке. Пусть он, например, шаг за шагом запоминает, как называется та или иная мышца.

Если ваш ребенок любит принимать по утрам душ, сделайте это веселым водным курортом! Как это сделать? Ничего особенного, собственно, делать не надо, разве что время от времени обронить на этот счет несколько веселых слов. Слова рождают фантазии, а фантазии не только украшают жизнь, прежде всего, они способствуют развитию воображения.

За завтрак! Он должен быть аппетитным, ведь это важнейшая трапеза дня. Нельзя завтракать на ходу. Целесообразно на завтрак готовить одно и то же, это способствует выработке в организме настоятельной потребности к завтраку и ожидания радости, которую он приносит.

В австрийских школах висят плакаты, напоминающие о том, что: «Школьник без завтрака – это машина без бензина!» Топливо! Человеку, так же, как и машине, необходимо топливо. Об этом нельзя забывать.

За завтраком важны мирные разговоры о предстоящем дне, в том числе о потребностях организма: «У тебя сегодня физкультура, тебе необходим запас минералов и энергии…».

В выходные очень хорошо было бы устроить настоящий семейный праздник. Завтрак готовить всем вместе, всей семьей. Вместе заняться гимнастикой, поиграть в подвижные игры. Учиться производить различные движения: «Если ты потянешься и потом расслабишь мышцы, у тебя появиться ощущение тепла во всем теле. Напряги затылочные мускулы, чувствуешь как усиливается после этого кровообращение?».

Отправившись в лес, поискать различные лечебные травы, поговорить об их действии и о благотворном влиянии природы на наше здоровье. Неплохо бы заранее спланировать выходные, посвященные исключительно вопросам здоровья.

Портфель ребенка, его необходимо максимально разгрузить. Ребенок должен знать, что случается с позвоночником при слишком большой или при неправильной нагрузке. Неплохо бы потренироваться перед зеркалом.

Стараясь сделать что-то доброе для детей, прививая им определенную систему ценностей, мы одновременно делаем что-то доброе и для своего собственного здоровья. Важно не только предпринимать повседневные, пусть мелкие, но обязательно многочисленные шаги по укреплению здоровья, с деньми надо также об этом говорить.

На всю жизнь запомнились мне слова нашего участкового врача Карла Танцмайстера:

- Человеческое тело – это самое замечательное, что создано природой. Изучать многочисленные его функции для меня лично означает нескончаемое восхищение гениальностью его устройства.

Давайте будем с самых юных лет учить наших детей с уважением относится к этому гениальному природному устройству, которое отдано им во владение. Наши дети должны учиться беречь свое тело и заботиться о нем.

 

 

Какой рукой рисует ваш ребенок? Какая рука у него более умелая? Левая или правая? Само по себе это, собственно, не имеет значения, главное, чтобы здесь все было ясно. Порой случается Бывает, что ребенок долго не может решить, какую же руку ему предпочесть.

Дети, как известно, изменяют окружающую их среду, например, интерьер семейной кухни: ее стены начинают украшать пришпиленные детские рисунки. И только у Марины и Марка (об этом рассказывает Сабина Лаэрум в журнале «Eltern» - ФРГ) на кухне можно увидеть лишь парочку бедненьких «каляк-маляк». Их четырехлетний сын Андрюша не любит рисовать. Он вообще не очень хорошо владеет руками и избегает всяких действий, связанных с тонкой моторикой.

Родители показывали ребенка врачам, но никаких отклонений в развитии у него обнаружено не было. Что обнаружил врач, так это то, что в качестве доминантной он использует поочередно то одну, то другую руку, он до сих пор «не решил», какую же ему предпочесть. В его мозгу это решение пока не принято, поэтому и руки у него такие «неумелые». Причины этого явления учеными еще не изучены, но, между тем, известно, что 25 процентов подвержены этой проблеме: в первые годы жизни они пользуются попеременно обеими руками, пока доминанта не разовьется сама по себе.

Если ваш ребенок левша, то ему предстоит приспосабливаться к миру, который не очень-то приветлив по отношению к людям его типа: ножницы, авторучка, пряжка на поясе, дверные ручки, открывалки для консервов и многое другое сконструировано у нас для праворуких. Левшей в мире - в зависимости от региона - насчитывается от 10 до 25 процентов.

К счастью, минули те времена, когда родители и учителя силой переучивали детей, ставя их «на правый путь». Воспитательница в детском саду больно шлепала ложкой по пальчикам мою маленькую сестричку, чтобы заставить ее есть правой рукой. Если вы обратили внимание, в американских фильмах больше половины знаменитых актеров – левши. Тем не менее, и сегодня некоторые родители считают, что их ребенок не должен быть «отщепенцем», он должен учиться писать правой рукой.

Те, кто это делает, совершает огромную ошибку. Праворукая иди леворукая доминанта определена генетически, а это значит, что переучивание заставляет человека использовать «неправильную» половину мозга. Какой рукой человек пользуется, зависит от того, в какой половине мозга расположен у него моторный центр. У большинства людей он находится слева. Наш мозг работает «крест-накрест», т.е. левая половина мозга контролирует правую половину тела, а правая половина мозга – левую.

Связь нервов между доминантной половиной мозга и соответствующей ей рукой «включается» довольно рано. Между четвертым и шестым месяцем жизни ребенок начинает исследовать окружающие его предметы руками. По внешним проявлениям в это время еще невозможно с уверенностью предсказать, какую руку он в будущем предпочтет, он пока еще только учиться использовать свои руки: одной рукой он держит предмет, другой пытается что-то с ним делать.

Человеческий мозг достаточно податлив, и его действительно можно «переучить», но изменение заставляет ломать природу ребенка, а это стоит ему неимоверно много сил, дисциплины и сосредоточенности. У таких людей в мозгу как бы образуется узел. По причине использования не той половины мозга, особенно при письме, весь мозг в целом подвергается ирритации, а это приводит к большим нагрузкам на общее здоровье ребенка.

В Мюнхене существует консультация для левшей и «переученных» левшей, где работают опытные терапевты, помогающие этим людям справляться с их проблемами. Бывает, что ребенок в результате такого переучивания и связанного с ним стресса начинает заикаться или становится жертвой всевозможных психосоматических заболеваний.

Марина и Марк привели в консультацию своего сына. Они обратились к доктору Йоханне Барбаре Саттлер с просьбой, помочь им установить, какую именно руку «предпочитает» Андрюша: «Мы не знаем, какие ножницы и другие предметы ему покупать, нам не хотелось бы нечаянно его переучить». Доктору для установления диагноза понадобилось несколько часов. Она внимательно наблюдала за мальчиком во время игры. Например, на какой ноге прыгает Андрюша, какой ногой бьет по мячу, какой рукой складывает кубики в коробочку и какой держит бутылочку с лимонадом? Доктор беседует с родителями, и в то же время как бы невзначай протягивает мальчику баночку с бусинками. Андрюща берет баночку правой рукой, а крышку откручивает левой, вынимает бусинки правой, но нанизывает их на металлический стержень левой. Психолог помечает, как часто использует ребенок правую руку в качестве доминантной, и как часто левую. Потом приступают к рисованию. В результате вывод: у мальчика почти одинаково развиты обе руки, но левая все же «умелее» правой.

Родители рады, что теперь картина ясна и они могут активно способствовать развитию ребенка. Но… В данном случае с тренировкой дело обстоит так же, как и с уроками плавания: здесь дети меньше всего готовы принимать указания от собственных родителей.

Детский врач прописал Андрюше эрго- и мототерапию. Опытные специалисты внимательно смотрят ребенку на руки во время рисования, лепки, ручной работы. Тренировка мозговых центров моторики производится путем специальных упражнений по равновесию (например, стояние на одной ноге, совершение перекрестных движений и т.д.). Эрготерапия стимулирует доминантную половину мозга и таким образом пытается ликвидировать задержку в развитии.

В доме у Андрюши появилось много вещей, удобных для левши. Настольная лампа на его письменном столе стоит справа, чтобы свет падал под нужным углом.

Несколько месяцев спустя кухня в их квартире - к великой радости папы и мамы - превратилась в настоящую выставку детского рисунка, прямо хоть устраивай вернисаж.