«Я не узнаю своего ребенка!»
Внимание: переходный возраст!

 

Переходный возраст — самостоятельный и чрезвычайно важный этап развития. «Мое тело и я». Поиск себя. Первая менструация. Поведение как отражение личности. «Отпусти меня, но не дай мне упасть!» Любимые «критиканы». Задача родителей: беречь собственные нервы и оказывать поддержку. Пять важных этапов переходного возраста.

 

Переходный возраст — это не ветрянка или корь, которые проходят, не оставив заметного следа, а самостоятельный и чрезвычайно важный по своему значению этап развития. Не пройдя этой необходимой фазы, человек не может стать по-настоящему взрослым.

 

Переходный возраст сопровождается изменениями в детском организме. Начинаются они примерно с двенадцати лет и заканчиваются к двадцати годам. Наукой, правда, установлено, что человеческий организм продолжает расти до двадцати пяти лет, но это, очевидно, уже не оказывает значительного влияния на формирование психических структур, которое к двадцати годам в основном уже завершается.

 

Итак, в адолесцентном (подростковом) возрасте физические изменения организма сопровождаются изменениями психики. Ребенок ощущает перемены, происходящие в его организме, не понимая, что с ним творится. Его меняющееся тело доставляет ему огромное беспокойство. Он осознанно и неосознанно ищет помощи и поддержки, и прежде всего, конечно, у родителей. Однако родители его точно так же ошеломлены происходящей метаморфозой: они видят перед собой незнакомого человека, обуреваемого новыми страстями, и сами в большой степени испытывают страх. Прежде ребенок был знаком до мелочей, и они любили его таким, каков он есть, а тут... Кто этот незнакомец? Даже все понимая умом, эмоционально родители вряд ли готовы оказать своему чаду ту поддержку, которой он от них ожидает. Ребенка это повергает в еще большую растерянность, ведь до сих пор он всегда мог рассчитывать на помощь своих родителей, а теперь они его только ругают и совершенно отказываются понимать.

 

Изменения особенно тяжело воспринимаются отчимом или мачехой, ведь те в свое время полюбили маленького и беззащитного ребенка, а теперь перед ними незнакомое, мятущееся и агрессивное существо.

 

Так что же происходит в организме человека в этот период? Прежде всего, сильно возрастает значение генитальной зоны. Если раньше сексуальная активность ребенка выражалась в «невинных» ласках с родителями или же в «агрессивной» возне со сверстниками, сейчас она концентрируется именно в этой зоне. И это очень важный момент, только так может окончательно укрепиться генитальная область влечений. Все остальное становится лишь признаком регрессии, то есть обратного развития или его задержки. Половое созревание характеризуется обострением страстных желаний. Особое значение приобретает мастурбация. Попытки мастурбации, как правило, сопровождаются пышными фантазиями, что тоже имеет важное значение: фантазии сами по себе — признак развития способности к творчеству.

 

Следует знать, что к нарушениям психического развития приводит не сам факт мастурбации (как это принято думать), а упреки слишком строгого Сверх-Я. Мучительные чувства вины и стыда, а также оживление сексуальных переживаний раннего детства, внушавших некогда непомерный страх, — вот чего следует опасаться[1].

 

У девочек источником больших переживаний могут стать начавшиеся менструации. К примеру, многие женщины вспоминают, что их отцы с этого момента стали их сторониться, хотя в детстве у них были замечательные отношения. Почему это происходит, легко можно объяснить — ведь до этого папа ласкал маленькую девочку, а теперь перед ним как бы уже молодая женщина, отчего он испытывает неловкость плюс неосознанный страх перед инцестом. То есть отец сам страдает от своих бессознательных чувств, что и заставляет его теперь отказывать своему подросшему ребенку в той ласке, которую дарил еще пару месяцев назад. Одна молодая женщина прокомментировала это так: «Он выронил меня, как горячую картофелину».

 

 

 

Еще один повод для переживаний возникает, когда совершенно не подготовленный к новым изменениям ребенок, вместо того чтобы просто знакомиться со своим новым телом, «принимая его к сведению», начинает сравнивать себя с другими, и что хуже всего — с «идеалами», навязываемыми рекламой. Это неизбежно приводит к мыслям о собственной «неполноценности».

 

Плюс ко всему мальчики беспокоятся по поводу размера своего пениса, а девочки концентрируют свои переживания на объеме груди.

 

«Какой я?» — этим вопросом задается каждый подросток. Важнейшее значение для него имеет настоящий момент. В отличие от латентного периода (7–12 лет), сейчас его мало утешают мысли о будущем, он буквально живет сегодняшним днем.

 

Самое трагичное в этой ситуации то, что рядом, как правило, не оказывается никого, с кем можно было бы об этом поговорить. Причем сам подросток плохо понимает, что с ним происходит, он так же плохо способен выразить словами свои чувства, как это было в раннем детстве. А чувства его буквально затопляют, как затопляли и тогда. И если у него нет опыта в этой области, если и тогда не было никого рядом, кто мог бы для него назвать словами обуревавшие его чувства, то и теперь он сам с этим не справится. Чрезвычайно важно, чтобы кто-то взрослый по-доброму рассказывал о том, что происходит в подростковом организме, и вселял уверенность, что все это вполне нормально.

 

Насаждаемые рекламой идеалы красоты, как мы уже упомянули, внушают большую неуверенность. Подростки часто предпринимают нечто, что, как они думают, может помочь в достижении этого идеала. Девочки голодают до устрашающей потери веса, а мальчики начинают «качать» мышцы, порой прибегая даже к анаболикам. Результат — нарушение обмена веществ, депрессии, апатия...

 

 

 

Сверстники занимают главенствующее место в психической жизни подростка, они как бы перенимают роль семьи. В ситуации дезориентации и слабости они становятся практически единственной поддержкой и единственным ориентиром. Потребность нравиться другим теперь стоит в центре всех устремлений, от этого зависит чувство уверенности и представление о себе самом.

 

Все отношения подростка приобретают в том или ином смысле эротическую окраску, включая также отношения с представителями собственного пола. Нельзя забывать, что этот возраст — период открытия собственного тела, своего рода открытие новой планеты, о которой подросток пока ничего не знает. Ему только предстоит знакомство со своим новым телом, его желаниями и потребностями.

 

Подросток всеми силами ищет близости с людьми, которые олицетворяют его идеал Я. Он идентифицирует себя с этими людьми. Так создается собственная личность и стабилизируется ощущение самого себя и собственного Я. И в этом может заключаться как большая опасность, так и большая удача, все зависит от того, кем окажутся эти самые «идеалы».

 

 

 

Огромную роль играет ощущение принадлежности к определенной группе. Это может отражаться в одежде, в формировании круга интересов, даже в речи. Вам кажется, что ваш ребенок вдруг утратил собственное Я, но для него самого именно это новое состояние Я и является в данный момент тем, что он есть. Это та фаза «проб и ошибок», через которую просто необходимо пройти каждому человеку, это единственный путь формирования личности.

 

Идентификация с какой-либо одной группой отграничивает от других, результатом чего становится нетерпимость, порой доходящая до жестокости. Это распространяется также на общественные отношения, и здесь кроется большая опасность.

 

С одной стороны, подросток отвергает взрослый мир, с другой — он слишком легко поддается разным влияниям. Задача родителей сложна: надо пристально следить за кругом знакомств сына или дочери, стараясь при этом не оказывать открытого давления. Мы знаем, что давление слишком часто приводит к обратному результату. Ведь протест подростка как раз и направлен против давления взрослого мира, а борьба с этим миром означает защиту собственного Я.

 

Ребенок начинает осознавать несправедливость этого мира: ведь сами родители даже не думают следовать тому, чему учили тебя. Они говорили тебе, что лгать нельзя, а сами то и дело лгут, они говорили, что секс — это плохо, а сами... и т. д.

 

Если подумать, сколько несправедливостей, ущемлений и притеснений вынужден переживать ребенок на протяжении всей своей жизни, нетрудно понять мотивы его бунта. И не только понять, но и принять его, не просто как данность, а как необходимость: без этого так и остаться ему до конца дней маленьким и внутренне целиком зависимым существом. Этот бунт — не что иное, как признак роста, и следовало бы скорее радоваться, чем отчаиваться по этому поводу. Но радоваться нам мешают собственные страхи перед потерей любви самого любимого человека.

 

Не будем забывать, что освобождение от зависимости всегда сопровождается гневом, страхом и проявлением агрессивности.

 

В то же время подросток ужасно боится собственной борьбы за независимость: одному выстоять против целого мира — не такое уж простое дело. Больше всего его в этот период волнуют два вопроса: «О Боже, неужели я не такой, как все?» и «О Боже, неужели я такой, как все?»

 

 

 

Поведение ребенка — это зеркало его внутреннего состояния. Он чувствует себя сейчас не намного лучше, чем в самом раннем детстве. Его точно так же раздирают противоречивые желания и страхи. Что в этом возрасте «нормально» и где начинается «патология», определить очень трудно. Часто то, что кажется «патологическим», всего лишь признак развития.

 

Подростки часто кажутся нам очень нескромными, они жадны и ненасытны, им постоянно чего-то хочется; получив желаемое, они далеки от удовлетворения — теперь им с той же силой хочется чего-то другого. Упреки в эгоизме не так уж несправедливы, в центре мироздания подростка и правда стоит он сам, и изменить тут ничего невозможно. Во всяком случае, изменить так, чтобы не нанести вреда его психическому здоровью. Всему нужно время! А в данном случае необходимо также доброе понимание вместо отчаяния и упреков. Подумайте сами: голод можно утолить лишь едой, уговоры в данном случае — подмога плохая.

 

Некоторые подростки, пугаясь собственных влечений, прибегают к аскетизму. Иногда это граничит с нанесением вреда собственному здоровью. (Помню, в четырнадцать лет и я, пренебрегая пуховой постелью с белоснежными простынями в своей комнате, спала на кухне, на дощатом топчане, покрытом тонким одеялом.) Так, с одной стороны, накидывается смирительная рубашка на собственные влечения, а с другой — удовлетворяется потребность в исследовании границ собственных возможностей.

 

Брожение гормонов в организме подростка и полная перестройка этого организма приводят к большому беспокойству, что, в свою очередь, нередко ведет к актам разрушения, к жестокому обращению с животными или теми, кто слабее. Речь подростка пестрит нецензурными оборотами. Мальчики часто перестают следить за собой и выглядят неряшливо, девочки перебарщивают с косметикой.

 

А теперь ответьте на вопрос: как можно любить такое чудовище?..

 

Однако если не забывать:

 

    — что чудовище это твое;

 

    — что таким же чудовищем был когда-то ты сам;

 

    — что дети твоего чудовища тоже вынуждены будут пройти эту чудовищную фазу развития;

 

    — что фаза эта не только досадна, но также и необходима, —

 

это позволит остановиться и подумать. Хорошо, если в нас зародится хоть малая доля любопытства, которое заменило бы страх и осуждение.

 

 

 

Как мы уже упомянули, в этот период окончательного полового созревания подросток сам толком не знает, к какому полу он относится, отсюда и резкое отграничение от противоположного пола. Особенно ярко это проявляется у мальчиков 12–13 лет: почти все они враждебно настроены к «этим девчонкам». А девочки тоже собираются в стайки. С одной стороны, они проявляют неумеренность в косметике, а с другой — одеваются и ведут себя, как мальчишки. Группы эти редко смешиваются.

 

Повторяем, тело подростка вытворяет что-то совсем непонятное и пугающее его. Телом овладевают сексуальные желания, и его владелец под их напором теряет равновесие. Его буквально разрывает на части, он утрачивает прежние ориентиры, а новые придется еще долго искать.

 

 

 

Как можно помочь юному существу? Уже столетие назад один из первых психоаналитиков Зигфрид Бернфельд обратил внимание на то, что бессознательные элементы нашей психики находят выход в творческой деятельности. Что это значит? Творчество дает возможность сублимации внутренних конфликтов. Не все возможно высказать словами, и особенно в области человеческих чувств. Во-первых, далеко не все люди, и даже взрослые, умеют вербализировать свои чувства, во-вторых, в нашем обществе чувства часто оказываются табуированными, они вызывают стыд, страх, чувство вины. Однако если им не найти выхода, они способны задушить тебя изнутри, и тогда о свободном развитии личности не может быть и речи.

 

Похоже, в жизни нет ничего случайного, по крайней мере в психике случайностей уж точно нет. Каждое психическое явление (даже те, что нередко именуют «глупостями») имеет свою причину, хотя мы можем о ней не догадываться[2]. Возникновение искусств тоже не просто «красивая случайность». Музыка, рисование, танец, архитектура и т. д. дают возможность невербально выразить то, что у тебя на душе.

 

Поэтому чрезвычайно важно создавать условия для творчества детей, и вовсе не с целью непременно вырастить из них знаменитых художников или музыкантов, а для того чтобы способствовать развитию личности ребенка и укреплению его психического здоровья. Очень важно увидеть, к чему есть склонность именно у данного ребенка. Этим мы облегчим жизнь не только детям, но и самим себе, поскольку творчество — это тот канал, который позволяет успешно отводить агрессивную энергию.

 

Анна Фрейд в своей работе «О понимании душевной жизни» («Ьber Einsicht in das Seelenleben») заметила, что у людей творческого труда Я и Оно, то есть сознательное и бессознательное, не так сильно оторваны друг от друга, как у других людей. Означает ли это, что они меньше подвержены психическим заболеваниям? Трудно сказать. Но если такие заболевания и имеют место, не может быть сомнения, что сопровождаются они меньшим страданием.

 

Прежде всего, творчество помогает осуществлять фантазии собственного всесилия, а фантазии эти чрезвычайно важны, особенно в детском и подростковом возрасте. Они помогают преодолевать обиды, возникающие из-за собственной полной зависимости. Когда у человека нет ощущения собственной власти, он теряет жизненные ориентиры и его самочувствие становится невыносимым. По этой причине так важна любовь. Привязанность и любовь дорогих тебе людей дает то ощущение собственной власти, какого не могут дать ни деньги, ни реальная власть, ни сила. Вера в силу денег и реальную власть, выстроенную на силе, — не что иное, как своего рода замена некогда потерянной веры в любовь.

 

Творчество тоже дает ощущение могущества, ведь ты создаешь нечто, над чем ощущаешь свою власть. Кроме того, это средство коммуникации с внешним миром. Учитывая, что в распоряжении детей и подростков подобных средств не так уж много, можно понять, как важно для них овладение данным «инструментом». Творческая деятельность чрезвычайно важна для обретения подростком душевного равновесия.

 

Тут следует упомянуть еще одно важное обстоятельство: в подростковом возрасте человек особенно остро ощущает неприязнь окружающих, ведь он и правда кажется эксцентричным, эгоистичным и вообще невыносимым (такой он, собственно, и есть). Нередко ему прямо об этом говорят. В занятиях творчеством человек получает возможность сосредоточиться на себе самом, то есть быть эгоистичным, не навлекая на себя упреков. Наоборот, подобное выражение эгоизма чаще всего как раз приветствуется окружающими.

 

Если вы хотите понять подростка, вам прежде всего надо принять как должное, что в этом возрасте человек мало способен понимать других. В нем самом бушуют такие сильные бури, что проявлять понимание он может только по отношению к себе самому. Окружающие чаще всего кажутся ему жестокими и глупыми. Это нетрудно понять, если вспомнить, что и мы, взрослые, тоже мало способны проникаться чужими проблемами в те моменты, когда больны или сильно переживаем.

 

 

 

Как известно, маленькие дети по природе своей эгоцентрики. В переходном возрасте происходит оживление этого периода психического развития. Мы нередко приходим в отчаяние оттого, что сын четырнадцати или пятнадцати лет вдруг начинает вести себя, как маленький неразумный ребенок. Но мы не будем так сильно отчаиваться, если поймем, что в этот момент он, по причине разыгрывающихся в нем гормональных и психических бурь, просто не может быть другим. В центре его мира стоит он сам, и его эгоцентризм выполняет свои задачи. Регрессивное поведение молодых людей тоже служит развитию, ведь перед прыжком мы часто отступаем назад для того, чтобы взять разбег. Само по себе, как фаза развития, это не страшно. Плохо, если он постоянно будет видеть лишь непонимание, отсутствие любви и осуждение. Тогда он может и на будущее утвердиться в своем эгоизме: ведь этот мир то и дело дает ему доказательства своей холодности и несостоятельности.

 

А между тем подросток ведь не только «противный эгоист», он также ужасно раним и нуждается в любви и понимании так сильно, как никогда прежде. Без любви и понимания подтверждаются самые страшные опасения его раннего детства (оказаться нелюбимым, остаться одному), и он может окончательно оборвать свои любовные связи с этим миром.

 

 

 

В это психически чрезвычайно тяжелое время интеллектуальное и физическое развитие подростка ничуть не страдает, скорее наоборот: он чувствует себя самым умным в этом косном взрослом мире. Интеллектуализирование, то есть своего рода «мыслительная акробатика», вообще присуще этому возрасту. Хорошо бы иметь в виду, что у взрослого почти нет возможности победить подростка в споре: в ответ на все ваши аргументы он выставит тысячу своих, против которых вы бессильны. Поэтому, если речь идет о необходимых требованиях (чистить зубы, делать уроки, помогать по хозяйству), старайтесь действовать, решительно применяя свой взрослый авторитет, конечно, не забывая при этом о «бархатных перчатках». Пусть требование будет твердым, но форма его мягкой — не обидной для чувствительного самолюбия подростка. И старайтесь не оказаться втянутыми в «теоретические» споры. Здесь вы наверняка проиграете, а если и после этого станете требовать исполнения вашего распоряжения, то окажетесь в глазах дочери или сына человеком глупым и черствым[3].

 

Подростки — мечтатели (вспомним себя в этом возрасте!). Они видят сны наяву. И это нормально! Так должно быть, постарайтесь не упрекать своих детей за «отсутствующий вид». Мечты и фантазии являются для них мощной психической поддержкой.

 

Еще одна черта, так часто восхваляемая в книгах и такая тяжелая в повседневном обиходе, — идеализм. Он тоже играет важную роль в этот период. Это протест против «косности» родительского мира: «Неужели я тоже когда-то стану таким, как они?!» Не стоит этому удивляться, ведь если подумать, сколько несправедливости, унижений, откровенной лжи приходится пережить ребенку в своей целиком зависимой от взрослых жизни, то станет ясно, что этот протест запрограммирован самой природой. Как мы уже говорили, без этого восстания освобождение от детства попросту невозможно.

 

Идеализм является также противовесом собственным эгоизму и беспощадности, он помогает удерживать шаткое равновесие.

 

Подросток склонен переоценивать собственную личность и собственные возможности, что является вполне логичным ответом на пренебрежительное или снисходительное отношение к нему окружающего мира. Поэтому подростки часто ведут себя заносчиво, вступают в конфликты, желая доказать собственное превосходство. Мальчики — своими способами, девочки — своими. Враждебное отношение к законам и правилам в этом возрасте нередко приводит к реальным конфликтам с существующим законодательством. Исследования показывают, что подавляющее большинство подростков хотя бы раз в жизни совершили противозаконный поступок. Просто одним повезло, и они оказались непойманными. Печальна судьба других, кому не повезло[4].

 

У молодых людей в этом возрасте существуют свои сильно обобщенные представления об идеалах и такие же обобщенные представления о том, что им чуждо или даже враждебно. В этом тоже заложен свой смысл: такое отграничение помогает формированию собственной личности.

 

Критика!.. Эти подростки ну просто какие-то критикующие черти, все им не так! И это повторяется из поколения в поколение. Неужели нельзя что-то изменить? Но попробуйте представить подростка, который был бы всегда всем доволен и никогда не вступал бы в споры ни с учителями, ни с родителями. Что бы вы сказали? Уверена, нечто в этом духе: «С этим мальчиком (этой девочкой) явно что-то не в порядке! Он типичный подлиза, хочет всем понравиться, и у него просто нет характера!»

 

Споры и ссоры с родителями подготавливают молодого человека к той борьбе, которую ему придется вести в жизни — иначе не состояться ему как личности, будь то в приобретении профессии, продвижении в карьере, в политической жизни и т. д. Опыт, приобретенный в родительском доме, ляжет в основу его взрослой жизни, и если в спорах с отцом или матерью ему ни разу не удавалось одержать верх, у него никогда не появится вера в свои силы. Тогда ребенок скорее всего станет неудачником, какими бы талантами он ни обладал.

 

Уступить в споре собственному ребенку вовсе не означает автоматически утратить собственный авторитет. Как раз напротив, таким образом мы его только усилим, ведь для того чтобы признать свое поражение, действительно необходимо много мужества, и от ребенка это не ускользнет. Можно, например, сказать: «Ты убедил меня, я горжусь тем, что ты у меня такой умный!»

 

 

 

Общество в глазах подростка — это не что иное, как продолжение родительского мира. С одной стороны, он воспринимает общество достаточно враждебно, с другой — постепенно сам врастает в него, ощущая рост собственных прав и обязанностей. Таким образом на смену утраченным ориентирам приходят новые, и в этом новом и очень непростом «учебном процессе» приобретается собственный опыт общения со взрослым миром.

 

Если ваш подросток не создает вам никаких трудностей, если он не вступает в конфликты и все идет ну просто на редкость радужно и гладко, — поверьте, это вовсе не повод для радости. Здесь могут скрываться серьезные душевные проблемы, связанные с массивными вытеснениями и огромным страхом перед потерей любви. Полная переорганизация душевных структур просто обязана проявлять себя внешне — в реакциях, действиях, словах. Иное будет означать, что связанные с этой переорганизацией душевные конфликты буквально «заталкиваются» внутрь.

 

С одной стороны, родители необходимы подростку как надежная скала, на которую можно опереться в душевных бурях, а с другой — он просто обязан проявлять по отношению к ним свою враждебность, и это совершенно нормально!

 

Расставание с родителями своего детства, до сих пор все решавшими за тебя, — прогрессивная задача этого возраста. Но как можно отнять у кого-то власть и в то же время оставаться с этим человеком в гармоничных отношениях, полных любви и понимания? Такое просто нереально! Именно поэтому родители в глазах подростка становятся своего рода «заговорщиками» и «предателями», ведь это они столько лет чинили над ним насилие, принуждали и заставляли, настаивали на собственной правоте, утверждая, что «делают это для его же блага», мол, «придет время, и ты меня за это еще поблагодаришь»...

 

«Пожалуйста, оставь меня в покое, но, пожалуйста, пожалуйста, удержи меня, не дай мне упасть!» — так можно выразить внутреннее состояние подростка.

 

 

 

Что можно посоветовать родителям в этой трудной ситуации?

 

Прежде всего беречь нервы!

 

Если вам дорого развитие вашего любимого чада, вы просто обязаны отдать себя в его распоряжение, исполняя одновременно роль объекта для нападок и роль стабилизатора. Дать подростку свободу и в то же время любовно раскинуть страховочную сеть. Если у вас самих не было родителей, способных на такое, вам придется вдвойне трудно. Где взять достаточно душевных сил, чтобы выносить пренебрежительный тон, обиды и сопротивление — и не потерять веры в его (ее) любовь, ощущения собственной необходимости этому «чудовищу»?!

 

В любом случае необходимо осознать, что детство кончилось и вам предстоит знакомство с человеком, которого вы пока не знаете. Это как перед рождением младенца: вы знаете, что он уже здесь, но вы с ним пока не знакомы. С той лишь разницей, что проявлять близость к младенцу намного легче, чем защищать вечно чем-то недовольного и всех критикующего подростка.

 

Те, кто в состоянии вспомнить себя в этом возрасте, могут также вспомнить, как стыдились своих родителей. Мы все давали себе слово никогда не быть такими, как они, и не поступать так, как поступали они. Что сталось с этими обещаниями? Неизбежно наступает момент, когда мы ловим себя на том, как мы похожи на тех, кто нас породил, — больше, чем нам самим того хотелось бы. А на кого, собственно, нам еще походить?!

 

Эту ступень развития проходят все, это часть нашего прощания с самим собой. Детство остается позади, впереди совсем новая жизнь.

 

Еще раз об одном из самых важных моментов: у подростка обостренное чувство справедливости. «Вы мне говорили то и это, вы учили меня тому и этому, а сами...» — эту огромную обиду молодой человек может понести с собой в будущую жизнь, а выразится она в отсутствии доверия ко всему миру, а главное, в неспособности к конструктивному мышлению.

 

Что здесь можно предпринять? Есть один-единственный способ — извиниться. Найти подходящий момент и сказать своему любимому ребенку: «Я очень сожалею, что так получается. Родители тоже всего лишь люди, и если я проявлял (а) к тебе несправедливость, поверь, я делал (а) это не со зла. К сожалению, так устроен мир, в нем вообще много несправедливого, так давай посмотрим, как можно извлечь лучшее из того, что было, и из того, что будет...» Как говорится, откровенное признание облегчает нашу вину.

 

Самый верный путь к укоренению непонимания и враждебности — это упорное нежелание признать собственные ошибки. Подумайте о нашей взрослой жизни — насколько легче живется и работается именно с теми людьми, у которых достает мужества признаться в собственных прегрешениях!

 

Не следует забывать: извинение извинению рознь. Извиняться униженно мы не рекомендуем. Униженное извинение ведет к обмену ролями — взрослый как бы попадает в зависимую роль ребенка, а ребенок становится могущественным родителем: он решает, извинить ему или нет. Может быть, это и польстит его самолюбию, но в итоге приведет к ощущению утраты таких родителей, на которых всегда можно положиться.

 

Итак, извинение должно быть полно достоинства, тогда ребенок почувствует, что его принимают всерьез, его уважают. Не говоря уже о том, что это тот пример, на котором он учится вести себя в сложных жизненных ситуациях.

 

Каким бы тяжелым ни было общение с подростками, мы должны думать о позитивной стороне этих трудностей. Они говорят о взрослении, об укреплении личности — это ли не основание для радости? Сюда относятся признание за собой права быть таким, каков я есть, вербальные приобретения, усиление влечений — все это необходимо молодому человеку в его будущей взрослой жизни.

 

А теперь перечислим пять этапов адолесцентного возраста, как их излагает психоаналитик Петер Блос[5].

 

1. Преадолесцентный период. В ребенке усиливаются влечения сексуального и агрессивного характера, которые он старается удовлетворить любыми способами, не проявляя особой разборчивости. Поскольку в этот момент новые любовные объекты отсутствуют, происходит оживление старых влечений раннего детства с их оральными и анальными интересами (жадность, обжорство, неряшливость). Вновь возбуждаются эдиповы фантазии, но с той разницей, что на их пути уже стоит достаточно сильное Сверх-Я (осознанное чувство страха, совесть). Как результат этой борьбы подключаются защитные механизмы, приводящие к образованию невротических симптомов. В этом возрасте могут появляться первые депрессии. Под влиянием всех этих переживаний снижаются успеваемость и мораль, а также способность к приспособлению.

 

Подросток теряет доверие к родителям и начинает сопротивляться их авторитету. Именно на родителей направлены его приступы ярости и ненависти.

 

Девочки начинают ощущать свою силу, им кажется, что они могут все, у них появляются тайны, они без конца шепчутся.

 

Мальчики объединяются в «банды», явно переоценивая себя и враждебно относясь к противоположному полу. Они вечно беспокойны, перестают мыться, употребляют дурные слова.

 

2. Ранний адолесцентный период. Это важнейший этап. Дистанция по отношению к родителям продиктована бессознательным страхом перед инцестом. Ослабление Сверх-Я ведет к обеднению личности и дезориентации. Усиливается конфликт между собственными влечениями и требованиями внешнего мира, начинается поиск новых любовных объектов, а также новых объектов идентификации. Подросток теперь часто подвержен приступам печали, что, к сожалению, не воспринимается окружающими, как печаль расставания с родителями и собственным детством, а интерпретируется как лень, нерадивость, отсутствие интересов и любви. Подросток чувствует себя непонятым, да и сам он себя не понимает. Ему необходим кто-то, кто рассказал бы, что в нем происходит.

 

Влюбленность дает ощущение силы, она насыщает нарциссические резервуары. Любовный объект идеализируется. В этот период все отношения подростка имеют в себе эротический компонент. В психоанализе эту фазу именуют бисексуальной фазой развития периода ранней адолесценции.

 

3. Адолесцентный период. Окончательное прощание с детством и дальнейшее освобождение от родительской власти. Отвержение авторитетов. Мир взрослых и их система ценностей подвергаются сомнению. Происходит поиск новых авторитетов и новой системы ценностей. Этот период характеризуется ощущением опустошенности и большой болью.

 

Повышается значение сверстников в жизни подростка. Приобретая все новых друзей, он стремится заполнить образовавшийся вакуум. Новые дружбы, однако, разрушаются так же легко, как и возникают. Идет дальнейший поиск собственной идентичности, появляются новые объекты идентификации, причем это могут быть как живые люди, так и фантазируемые объекты.

 

Подростку не хочется быть таким, как другие, и в то же время он испытывает страх при мысли, что он не такой, как все. Молодые люди пробуют татуировки и пирсинги, примыкают к различным группам, будь то в реальности или в фантазиях.

 

Нарциссические потребности проявляют себя в заносчивости и высокомерии, в сопротивлении законам и авторитетам. Все это сопровождается повышенной чувствительностью по отношению к собственной персоне. В психоанализе существует понятие «псевдо-психотических состояний адолесцентного периода».

 

Гетеросексуальность. Прегенитальные сексуальные влечения приобретают значение «предварительной игры».

 

Происходит рост когнитивных влечений и рост способностей. Развивается потребность анализа собственного мышления.

 

4. Поздний адолесцентный период. Характеризуется некоторым общим успокоением и возрастанием способности к приспособлению. Чувства приобретают новую стабильность. Более константными становятся также отношения с другими людьми. Происходит укрепление личности. Поиск собственной идентичности находит новые ответы. Оживленные конфликты раннего детства пусть и не исчезли совсем, но в большой степени уже успокоились.

 

5. Позднейший адолесцентный период. Конфликты переходного возраста преодолены, произошло освобождение от образцов объектных отношений раннего детства, бисексуальных влечений, начинается консолидация с социальными ролями, а также с интересами родителей и их поведением. Молодой человек способен интегрироваться в общественные роли и приступает к поиску своего места в обществе. В конечном пункте развитие приобретает стабильный и необратимый характер.

 

 

 

Мы умышленно не называем возрастных границ каждого периода, поскольку у разных подростков эти процессы протекают по-разному. Но если ребенок в общем и целом здоров и его семейные отношения не обременены слишком тяжелыми дополнительными конфликтами, счастливое, или, скажем так — удачное развитие легко вписывается в приведенные выше рамки — от двенадцати до двадцати лет.

 

Марк Твен сказал однажды: «Когда мне было четырнадцать, мой отец был так глуп, что я с трудом переносил его; но когда мне исполнился двадцать один год, я был изумлен, насколько этот старый человек поумнел за последние семь лет».

 



[1] Об инфантильной сексуальности см. соответствующую главу в конце данной книги.

[2] Во время моего собственного психоанализа я однажды задалась вопросом, отчего я так сильно люблю грозу. В то время, как другие, может быть, умирают от страха, заслышав раскаты грома, я им непомерно радуюсь. Покопавшись в детских воспоминаниях, поняла: раскаты грома напоминают мне рокочущий голос (или, может быть, кашель — он был страшным курильщиком) моего отца, возвращающегося с работы: это было оповещение о приближающейся радости.

[3] Существуют два принципиально разных вида требований: один — твердый, но доброжелательный и другой — строгий и даже в какой-то степени враждебный. Недаром говорят: тон создает музыку. Мы должны следить за тем, чтобы наши требования к детям предъявлялись в такой форме, которая не унижала бы их достоинства и не заставляла сомневаться в нашей к ним любви.

[4] К этому вопросу рекомендуем: Г. Фигдор. Может ли школа помочь? К вопросу оказания поддержки условно осужденным подросткам // Психоаналитическая педагогика. М., 2000.

[5] Blos Peter. Adoleszenz — Eine psychiatrische Interpretation. Stuttgart: Klett-Cotta, 6 Aufl. 1995.

 


Магистр Диана Видра
хозяйка психологического кафе "Зигизмунд",

автор и перводчик  научных работ по психоанализу и психоаналитической педагогике.

Приглашаем также на сайт:

www.animaincognita.com